— Да. Да, мне так кажется.

— А поцарапанное серебро? — Г. М. вытянул руку вперед, словно отталкивая что-то.

— О да. Тут никаких сомнений.

— А кровоподтеки и синяки на голове? Они не могли взяться ни от чего другого, так ведь?

— При данных обстоятельствах — да.

— Угу. Итак, возможно, вы догадались, чем я займусь во время показа фокусов, и никто ничего не заподозрит, тогда как, сделай я то же самое иначе, на меня тут же нападут. — На лице Г. М. появилась зловещая гримаса. — Сынок, у нас пока есть только версия. Нам надо ее доказать. А если мы докажем…

Между тем группа поддержки под сценой возилась с люком. На сей раз на сцене оказался Ларкин, которого рывком подняли вверх, как джинна из серо-золотого грота. Бросив извиняющийся взгляд в сторону бара, он снова ухнул вниз.

Ник покачал головой:

— Я все еще не понимаю вашей игры, сэр. — Он вспомнил предостережение Мастерса и встревожился. — Кстати! Вы ведь не собираетесь метать ножи, ловить пули или делать еще что-то в том же духе?

Г. М. зловеще хихикнул.

— Ах, сынок! Нет. Я не собираюсь срывать маски. Интересующая нас личность ни о чем не догадается. Я устрою просто развлечение, но, предупреждаю, оно будет колоссальным!

— Но…

— Об остальном позже. Чтоб мне лопнуть, когда же мне репетировать?

Следующим из люка выскочил Винсент Джеймс, которого Элинор призвала в помощь с нижнего этажа. Винс не позволил друзьям снова опустить себя вниз. Он сошел с подъемника, бесшумно, словно большой кот, спрыгнул со сцены и зашагал к бару. На нем был синий двубортный костюм с аккуратно повязанным старым галстуком, на котором еще различались цвета колледжа Харроу. В целом Винсент Джеймс был так небрежно элегантен, что Ник, вертевший в руке нетронутый бокал с виски, сразу вспомнил о том, что сам он небрит.

Винс посмотрел на него сверху вниз с дружеской снисходительностью и коснулся бокала.

— С утра пораньше? Смотри, дружище, так допьешься до белой горячки. Будь умницей и вылей скорее эту гадость!

Г. М. наградил Винса откровенно неприязненным взглядом.

— По-моему, вчера за ужином вы обмолвились, что утром намерены поиграть в сквош? — спросил Г. М.

— Я и собирался. В гараже первоклассная площадка.

— Что же случилось?

— Молодой Доусон дал задний ход. Странно; знаете, его ни за что на свете не заставишь принять участие в спортивных играх. А еще учился в Вестминстер-скул! Кстати, вспомнил. Врачи…

— Врачи? — переспросил Г. М.

— Да. Я думал об этом вчера, перед тем как заснуть. Врачи. По-моему, я должен вам сказать, что…

— Послушайте, сынок, — очень ласково сказал Г. М. — У меня много дел. Сваливайте-ка вы отсюда!

— Но разве вы не хотите послушать о…

— Нет! — отрезал Г. М.

— Странный вы господин, — задумчиво проговорил Винс с самыми добрыми, казалось, чувствами. — Кстати, вам надо что-то делать с вашим животиком. В вашем возрасте, когда расцвет сил уже миновал, лишний вес может стать опасным. Возможно, и портвейна вы пьете слишком много. Кстати, не обижайтесь, что я не восхищаюсь будущим представлением. Я вовсе не хочу вас обидеть. Просто благотворительные мероприятия всегда нагоняют на меня скуку, а скрыть ее я не могу.

Снова пришла в движение крышка люка; снизу хлынул свет, и на сцене оказалась ало-черная фигурка. Элинор поднялась наверх в поисках Винса. Сверкнули в улыбке белые зубы; она согнула колени, словно собираясь прыгнуть.

Тут случилось нечто настолько неожиданное, что все просто окаменели.