— Юрген! — выкрикнул я. — Ради Императора, пристрели фраггера!

Не то чтобы у моего помощника было много шансов причинить твари значительный вред, но, возможно, я мог бы воспользоваться хоть небольшим его замешательством, дабы найти брешь в его броне либо путь к бегству.

— Не могу, сэр. — Юрген держал нас обоих на мушке, и я был уверен в своей способности заставить Корбула развернуться так, чтобы он оказался между нами, чтобы мой помощник мог сделать чистый выстрел, но что-то в тоне его ответа не дало мне повторить приказ. Конечно же, сделай я это, мой помощник выполнил бы распоряжение, но он знал повадки этих зверей и по какой-то причине посчитал это плохим решением… — Остальные бросятся на нас, если я так сделаю.

Только в этот момент ко мне пришло осознание того факта, что приближенные военного вождя орков держатся поодаль, наблюдая за битвой, подобно зрителям подпольного боя на арене в нижних уровнях улья, вместо того чтобы наброситься на меня сообща, как я ожидал бы от их породы. Очевидно, они не хотели вмешиваться, хотя даже ради собственного спасения я не мог придумать почему бы.

Впрочем, тогда этот вопрос меня не слишком занимал — имело значение только желание победить соперника и убраться к дьяволам оттуда, пока нашей аудитории не наскучило щелкать орешки, наблюдая, вместо того чтобы самим приложить руки к стычке.

Единственной частью тела моего оппонента, не защищенной броней, как я мог видеть, была морда, так что мне оставалось лишь рубануть, целясь в нее, направляя основную мощь удара прямо меж налитых кровью маленьких глазок и лишь в последний возможный момент меняя положение лезвия так, чтобы попасть в то самое уязвимое место прямо над переносицей, которое показывал мне Юрген. Но, как ни стремителен был удар, Корбул оказался быстрее. С нечеловеческой силой и скоростью, дополнительно увеличенными энергетической броней, которую зеленокожий нес на себе, он легко остановил мой визжащий клинок своей клешней, завывающе расхохотавшись, когда искры от крутящихся адамантовых зубьев, встретившихся со сплавом его брони, дождем рассыпались вокруг нас.

Несмотря на то что я прилагал все силы, до последней капли напрягая руку, он начал медленно отжимать мой же меч ко мне. Я дернулся, будто бы рефлекторно увертываясь, и он надавил еще сильнее всем своим весом, наслаждаясь этой садистской игрой, — таким уж полным ненависти дерьмососом он был.

Его морда приблизилась к моему лицу, когда он придвинулся ближе, и зловонное дыхание заставило меня поперхнуться, а вид слюны, потекшей из углов его пасти, когда он зашелся радостным хохотом, вызвал острый приступ тошноты. Его сородичи подхватили смех, хотя было ли это из честной радости или из вызванного чувством собственного сохранения лизоблюдства, я не мог с точностью сказать.

— Ну давай! Взгляни хорошенько! — подбодрил я врага, внезапно расслабляя руку, оборачиваясь вокруг оси и таким образом уходя от опускающегося лезвия, как изначально и задумывал.

Другой рукой я вогнал дуло лазерного пистолета так глубоко в его глазницу, как только мог, забрызгав себя кровью и гноем.

Корбул взвыл от ярости и боли, но прежде, чем он смог как-то отреагировать, я несколько раз нажал на спусковой крючок. Лазерные заряды разорвали мозг, сколько бы его там ни было, и ударились о толстый металл, призванный защищать затылок орка, весьма качественно превратив содержимое его черепа в пюре. Не желая быть задавленным насмерть прямо на месте своей победы, я отпрыгнул в сторону, и едва ли не четверть тонны мяса и металлолома повалилась на землю передо мной с задумчивой неотвратимостью горной лавины.

Опустилась тишина, нарушаемая только треском ружейного огня вдалеке. Это указало мне на тот факт, что, несмотря на превосходство врага, Тайбер все еще сражается. Если уж на то пошло, шум в том направлении, казалось, только усилился.