И последним я решил найти Колфакса, который по-прежнему оставался в бараке, о чем свидетельствовал слабый свет притушенного люминатора, который просачивался оттуда. Когда я вошел, он взглянул на меня и продолжил отрывать от стены решетку вентилятора.

— А, комиссар, — произнес он, швыряя кусок перфорированного металла на пол, затем потянулся в открывшуюся за ним полость и что-то оттуда достал. — Да, так я и думал, она еще там.

— Что такое? — спросил я.

Вместо ответа он выдернул пробку из добытой бутылки и сделал большой глоток, удовлетворенно выдохнув, когда оторвался от горлышка. Сладковатый запах дешевого, ширпотребного амасека вырвался вместе с его дыханием, и он поднял бутылку, протягивая ее мне:

— Спрятал ее тут в последний раз, когда был, так, на всякий случай. Не желаете?

Конечно, отхлебнуть хотелось, еще как, но у меня сохранилось достаточно здравого смысла воздержаться. В моем нынешнем иссушенном состоянии пить крепкий алкоголь было бы неосмотрительно. Я покачал головой:

— Не сейчас. Приберегите до того момента, когда достигнем цели нашего пути.

Колфакс уставился на меня в ошеломлении:

— Вы и правда верите в эту чушь, что ли? — Он снова приложился к бутылке. Теперь уже я, по зрелом размышлении, протянул за ней руку. — Правда ведь в том, что все мы умрем здесь. Лучше бы вам привыкнуть к этой мысли.

— Может быть, для вас и лучше, — возразил я, — но я этого делать не собираюсь. Давайте бутылку, с вас довольно.

Он на мгновение встретился со мной взглядом.

— Вы мне нужны завтра в трезвой памяти.

— Отвалите. — Он сделал еще один глоток дешевого алкоголя.

Я вытащил пистолет.

— Последняя возможность, — предупредил я.

Колфакс лишь рассмеялся:

— Вы не сможете в меня выстрелить. Сами сказали, я вам понадоблюсь уже завтра.

— Могу, — заверил я. — Просто не так, чтобы убить. Вы ведь не потеряете способность искать воду, лишившись коленных чашечек, не правда ли?

Он вперился в меня, очевидно размышляя, выполню ли я свою угрозу, впрочем, не он один в этом сомневался, но знать ему об этом было незачем. Через мгновение он сник, протянул мне бутылку и произнес:

— Тяжелый вы человек.

— Это моя работа — быть таковым. — К его явному удивлению, я не взял ее. — Будьте любезны передать это медику Эриотту. Полагаю, что он найдет ему лучшее применение, чем любой из нас.

Набор первой помощи, который мы взяли из спасательной капсулы, к этому времени уже изрядно истощился, и Эриотт мог бы использовать алкоголь как замену антисептику. Колфакс кивнул, и стало ясно, что его негодование не выстояло перед выражением полного доверия, которое я только что выказал. Если я правильно понимал стоявшего передо мной человека, этого было достаточно, чтобы удержать его в строю, по крайней мере пока что.

— Увидимся завтра, — сказал я, поворачиваясь, чтобы уйти.

Следующий день, за исключением драк среди личного состава ополчения, оказался точной копией предыдущего. Наша ветхая автоколонна с рычанием и тряской преодолевала пустынный ландшафт, покрывая нас все новыми слоями пыли, покуда мне не стало казаться, что я с радостью убил бы за стакан холодной воды. И не я один. Когда мы остановились на полуденный отдых, ко мне перемолвиться словечком наедине подошел Норберт.

— Количество воды подошло к критической отметке, — предупредил он.