— Именно так Коваль и попал к нам.

— А потом этот Коваль таинственным образом исчез?

— Сбежал.

— Из подвала тюрьмы СМЕРШ?

— Вы же читали дело, товарищ полковник.

— Читал и у этого Коваля весьма богатая биография.

— Но на деле шеренговый Коваль совсем не Влад Коваленко.

— Это агент Абвера, — сказал Одинцов. — Прибыл в Ровно осенью 1943 года.

— И агент НКГБ, — сказал Кравцов, помня указания Нольмана. — Агент вашего второго управления, товарищ полковник.

— Но в деле этого нет! — вскричал Одинцов.

— Это секретная информация и комиссар госбезопасности 3-го ранга Нольман запретил вписывать эти сведения в дело! Вам стоит обратиться к товарищу Нольману, товарищ полковник. Я уже говорил вам это.

Одинцов забрал папку и покинул кабинет начальника СМЕРШ в городе Луцк…

Луцк. Квартира Нольмана. 9 марта, 1944 год.

Иван Артурович Нольман не ждал Одинцова так скоро. Он знал, что тот придет к нему. Дело Лаврова поставит его в тупик. Но пройти должно было, по меньшей мере, три дня, а он здесь уже сейчас.

«Неужели он научился работать?» — подумал про себя Нольман, но вслух сказал:

— У вас утомленный вид, полковник, — сказал Нольман. — Вам необходимо отдохнуть.

— Потом, товарищ комиссар. Сейчас главное дело!

— Вам не оказывают содействия в СМЕРШ?

— Нет. Там все в порядке. Но меня заинтересовало одно дело.

— Какое?

— Дело Владислава Коваленко. Он же шеренговый Коваль.

— Ах, вот оно что. Дело это было прекращено майором Кравцовым по моей личной просьбе. Ибо агент Коваль это лейтенант НКГБ Лавров Роман Романович.

— И он работает под вашим началом?

— В ведомстве комиссара госбезопасности 2-го ранга Максимова.

— Но в его деле есть…

— Я все знаю о Лаврове, полковник. Он работал в абвершколе в Брайтенфурт и был весьма полезен нам во время харьковской операции 1942 года. Детали этой операции под грифом «совершенно секретно» и я рассказать вам о них не могу.

— Я все понимаю, Иван Артурович. Но майор Кравцов знает…

— Кравцов знает ровно столько, сколько ему положено знать! Вам я могу сказать одно — Лавров уже «списанный» агент. И потому не стоит о нем вспоминать. Тем более что к вашему делу в Луцке он не имеет никакого отношения.

— Но он из Варты! А именно Варта совершила дерзкое покушение на командующего. И многое может знать!

— Лавров не состоит в Варте с декабря 1943 года, полковник. Так что к покушению никакого отношения не имеет. Не усложняйте дела, полковник. Прошу вас. Ни вам, ни мне этого не нужно.

— Я вас понял, товарищ комиссар.

— Кстати, полковник, а вы ведь помните Ликвидатора?

— Агента из отряда «Молот»? Еще бы мне его не помнить, Иван Артурович. Виртуоз своего дела. Командир «Молота» Стерненко так его хвалил. И комиссар молота Лурье высокого мнения о Ликвидаторе. Он до сих пор просит отправить его к ним.

— Это после, полковник. Сейчас Ликвидатор нужен мне. Ведь Ликвидатор ныне в Луцке.

— Так точно, товарищ комиссар 3-го ранга. Но разве для него есть работа? Ликвидатор специалист и даже виртуоз, но узкого профиля.

— Это как раз задание по его профилю. Нужно подготовить приказ о командировании Ликвидатора в Киев.

— В Киев? — удивился Одинцов.