Другим безусловно важным для следствия явилось поручение начальнику Шевченковского РОВД установить оперативным путём местонахождение Ивасюка в период с 24 по 26 апреля, т.е. с момента ухода последнего из дома и до предполагаемого времени самоубийства. Вообще-то, выяснением этого должен был озаботиться ещё Гнатив, причём, сразу по обнаружении 18 мая тела композитора, точнее, часов на его руке, но как говорится, лучше поздно, чем никогда. Хотя, конечно, 6 месяцев, улетевших коту под хвост – это серьёзная задержка. Ничего дельного эта попытка следствию не принесла. Милиция отделалась лаконичным и формальным ответом, из которого следовало, что местонахождение Ивасюка после его ухода из дома установить не представляется возможным и розыскное дело по факту его исчезновения целиком передано в прокуратуру. Дескать, чего же вам более?

Вверху: поручение территориальному органу МВД выяснить, где находился Ивасюк с момента своего уходи из дома 24 апреля и до предполагаемого времени самоубийства, последовавшего по мнению следствия 26 апреля. Внизу: ответ за подписью начальника Шевченковского РОВД.

19 ноября следователь Шимчук допросил Евгения Михайловича Кручека, врача «скорой помощи», в апреле 1977 г доставившего Ивасюка в Львовскую областную психиатрическую больницу. Кручек, в частности, заявил: «В беседе со мною Ивасюк намекнул, что жить стало ему неинтересно и он даже мог бы покончить с собою. Когда я спросил Ивасюка, не пытался ли он что-то сделать с собою, то Ивасюк мне ответил, что такие мысли у него всё время возникали и уже пора кончать с собою. Всю беседу я отразил в карточке вызова [неотложной помощи – прим. А.Р.]. Таким образом карточка была составлена со слов Ивасюка. Я во время вызова убедился, что Ивасюк болен и предложил ему [неразборчиво, по-видимому, „явку“] в психиатрическую больницу, но что Ивасюк дал согласие и я отвёз его в психиатрическую больницу на ул. Кульпарковскую.»

В общем-то, всё понятно и прозрачно, в полном соответствии с данными, собранными следователем Гнативом летом 1979 г. 20 ноября Львовская гидрометеорологическая обсерватория представила прокуратуре сводку о состоянии погоды в г. Львове и пригородах с 26 апреля по 18 мая 1979 г, из которой можно узнать, что в те недели было довольно прохладно. Дневная температура достигла 20°С лишь 15 мая, ночная же всё время колебалась в диапазоне 2°С – 7°С, при этом отмечались дожди в ночное время (26 – 28 апреля, 2 мая, 5 мая) и туманы. Сводка приведена в «Приложении 8» к этой книге, любой заинтересовавшийся может самостоятельно ознакомиться с полным содержанием документа.

Понятно, что подобные климатические условия прекрасно объясняют как наличие мацерации стоп, пребывавших долгое время в мокрых носках и обуви, так и неплохую в целом сохранность тела, которое охлаждалось не только прохладным воздухом, но и сырой от дождей и тумана одеждой. То есть сводка погоды не дала никакой информации, побуждающей переосмыслить картину смерти, последовавшей в последней декаде апреля в Брюховичском лесу.

20 ноября 1979 г младший советник юстиции допросил судмедэксперта, проводившего вскрытие трупа Ивасюка. Речь идёт о Клавдии Ивановне Тищенко.