В руке у него был револьвер. Я взглянул на него, затем на блондина и увидел по наплечным знакам, что оба они – офицеры.

Я стал навытяжку и спросил:

– Что вам угодно?

Блондин в очках принял небрежную позу, вытащил из кармана какую‑то фотографию, посмотрел на нее и передал брюнету. Маленький тоже бросил взгляд на фотографию, переглянулся с блондином и произнес по‑английски: «Да». Поджав губы, он помахал револьвером в вытянутой руке и спросил:

– Рудольф Ланг?

Все было кончено. Я кивнул и почувствовал удивительное облегчение.

– Вы арестованы, – сказал маленький брюнет.

Наступило молчание. Потом я спросил:

– Могу я сходить за своими вещами?

Маленький брюнет усмехнулся. Он походил на итальянца.

– Идите впереди.

На пороге кухни один из американцев внезапно подтолкнул меня, я покачнулся, чуть не упал и, пробежав несколько шагов, ухватился за стол. Подняв голову, я увидел, что офицер в очках стоит позади Георга с направленным на него револьвером. Я почувствовал приставленное к моей спине дуло пистолета и понял, что маленький брюнет стоит за мной.

– Георг Пютцлер? – спросил офицер в очках.

– Да, – ответил Георг.

– Положите обе руки на стол, сударь.

Георг вытянул руки по обеим сторонам своей тарелки.

– И вы тоже, мадам!

Жена Георга взглянула на меня, затем на Георга и медленно повиновалась.

– Пройдите вперед, – сказал мне брюнет.

Я поднялся по лестнице и вошел в свою комнату. Маленький брюнет прислонился к окну и стал насвистывать. Я надел эсэсовский мундир.

Переодевшись, я взял чемодан, положил его на кровать и подошел к шкафу за бельем. Как только я открыл шкаф, американец перестал насвистывать. Я выложил белье на кровать и стал укладывать его в чемодан. В этот момент я вспомнил о револьвере. Он лежал под подушкой в каком‑нибудь метре от меня, со спущенным предохранителем. Я постоял секунду неподвижно – и внезапно на меня напала какая‑то апатия.

– Готовы? – спросил за моей спиной маленький брюнет.

Я захлопнул крышку чемодана и двумя руками защелкнул замки. Лязг замков как‑то странно прозвучал в тишине комнаты.

Мы спустились вниз, и я вошел в кухню. Жена Георга окинула взглядом мой мундир, руками прикрыла рот и посмотрела на мужа. Георг не шевельнулся.

– Пошли! – сказал маленький брюнет и слегка подтолкнул меня.

Я пересек кухню, обернулся к Георгу и его жене и сказал:

– До свиданья.

Не поворачивая головы, Георг глухим голосом ответил:

– До свиданья.

Маленький брюнет улыбнулся во весь рот и насмешливо произнес:

– Меня бы это удивило.

Жена Георга не ответила.

Американцы увезли меня в Бредштадт. Мы остановились перед бывшим зданием госпиталя и прошли через двор, заполненный солдатами. Они курили, прогуливаясь небольшими группами. Ни один не отдал честь конвоировавшим меня офицерам.

Мы поднялись на второй этаж, и меня ввели в маленькую комнату. Там находилась койка, два стула, стол и посередине печь и ведро с углем. Маленький брюнет велел мне сесть на стул.

Немного погодя вошел солдат. Он был ростом около двух метров, широкоплечий. Солдат развязно приветствовал обоих офицеров. Те называли его просто Джо. Поговорив с ним по‑английски, они направились к двери. Я поднялся и стал навытяжку, но они вышли, не взглянув на меня.

Солдат сделал мне знак сесть и сам уселся на койку. Он опустился медленно, тяжело. Койка заскрипела, он раздвинул ноги и прислонился к стене. Не спуская с меня глаз, он вытащил из кармана какую‑то маленькую плиточку, развернул ее, засунул в рот и принялся жевать.

Прошло довольно много времени.