— Что касается дисков, отследи, чтобы они попали в управление, мне думается, там уже давно ищут этого мастера кинодела. Насколько мне известно, студию нашли, да и местные порнозвездочки тоже уже на крючке, а вот самого организатора упорно ищут. Постарайся успокоить бабусю, наверное, не каждый день в нее из газовика палят.

— Глеб, ты не поверишь, но в этом она не нуждается. Такое чувство, что ее это только взбодрило, да она сейчас рядом со мной, если хочешь, можешь с ней поговорить.

— Нет, ты с ней уж лучше сам разбирайся. Все, пока.

Местный участковый, совсем еще молоденький старший лейтенант, узнав о ночной стрельбе, разволновался до крайности. Марии Казимировне не составило большого труда подвигнуть его произвести осмотр Наташиного жилья. Позвав в качестве понятых Павла и еще одну пенсионерку, свою давнюю приятельницу, она очень быстро подвела участкового к тому, что половицы необходимо поднять. Пакет с лазерными дисками он нашел сам, о чем тут же была внесена соответствующая запись в протокол. К протоколу были приложены две стреляные гильзы шестнадцатого калибра и показания Марии Казимировны. Когда осчастливленный настоящим делом участковый отбыл, Павел и Мария Казимировна собрались на «военный совет».

Уютно устроившись в доме Павла, они, попивая ароматный кофе, обсуждали дальнейшие действия.

— Я так думаю, что Наташе не стоит рассказывать пока о том, что случилось. По крайней мере, пока она в больнице, — сказал Павел, изучая готовящийся распуститься цветок на подоконнике.

— Я и так не смогу этого сделать, пока она в городе, — в тон ему заявила Мария Казимировна.

— Замечательно, тогда и не будем ее беспокоить. А как у нас с вопросом об одежде? Вы посмотрели все? По списку?

— Посмотреть-то я посмотрела. Но, Павел, ты меня извини, у бедняжки одни лишь обноски. Конечно, все чистенькое, аккуратненькое, но у нее даже нательного белья нормального нет. Все ношеное-переношеное, большей частью зашитое да заштопанное. Денег немного в шкатулке, куда она свою зарплату девала, не понятно. Знаю, матери немного помогала, но, скорее всего, основную часть муженек из нее тянул. Она все жаловалась на то, что никак на ноги встать не может. Когда она приехала к нам, он под следствием был, потом сторожем работал, компьютерные диски охранял. Затем вроде программами торговал. Но в точности я не знаю. Она ведь каждые выходные к нему в город ездила. Еду возила, готовила, стирала, убирала. Все говорила, что, мол, неприспособленный он у нее.

— Я когда ее в больницу привез, то паспорт Наташин видел, нет там штампа о браке. Это точно.

— Что же они, нерасписанные жили?

— Похоже на то. Мария Казимировна, вы говорили, что она очень сильно изменилась в последнее время? В чем это выражалось?

— После Нового года вернулась она из города сама не своя. Разговаривать почти перестала. Почернела вся, я несколько раз пыталась с ней поговорить, да только все впустую. Замкнулась и как будто не слышит ничего. Я так понимаю, что-то страшное с ней тогда случилось, но вот что именно, не узнала.

Тем же вечером Павел вернулся в город. Всю дорогу он думал о Наташе. В какую беду попала несчастная девушка, было непонятно, но выручить ее, оказать посильную помощь Павел считал своим долгом. Приехав домой, пересмотрел собранные для Наташи вещи. С такой откровенной бедностью Павел еще не сталкивался. На следующий день Павел впервые в жизни посетил магазины женского платья. И едва не с позором бежал. Оказалось, он просто не знал, что нужно для молодой девушки. Ясно было, что понадобится помощь специалиста. Вечером позвонил Андрею.

— Проходи, — сказал Андрей и автоматически направился на кухню. Так уж вышло, но Павел есть хотел всегда, в любое время суток.