Ужин начался скромно, неторопливо, даже несколько натянуто. Но Павел решил придать ему более непринужденный характер. Он говорил сам и постоянно втягивал в разговор Наташу. Когда на поясе у Павла запищал телефон, он взял трубку и, улыбнувшись, объявил:

— Сеня звонит, опять у нее беда какая-то приключилась. — Вышел на кухню.

Дашка, лежа на диване, ревниво наблюдала за гостьей. Она очень не любила, когда посторонние самочки претендовали на сердца ее дорогих мужчин. Наташа настороженно прислушивалась к разговору Павла. Андрей, чтобы ослабить напряженность, спросил:

— Этот Сеня кто?

— Сеня? Сеня женщина, вообще-то ее зовут Ксения, наша дачница, она обычно на лето приезжает вместе с детьми. Она такая красивая и очень умная! Ее наш директор хотел в школу к нам переманить, все блага обещал. У нас школа большая, детей много, только с математиком беда. Он уже давно на пенсии, но все равно работает, потому что замену никак не могут ему найти. Молодые к нам ехать не хотят, а опытного педагога просто так не заманишь. Вот Семен Семенович и стелился перед Сеней, уж как он ее просил, как просил! Горы золотые ей обещал. Может, все же и уговорит. Он, когда в городе бывает, всегда к ней заезжает, уговаривает. Он у нас еще молодой, ну то есть не старый, ему недавно сорок исполнилось. А она славная и работать любит. Вы не представляете! Лето! Жара! А она все что-то пишет, пишет. Дети у нее замечательные, все время рядом с ней, любят очень.

Во время всего монолога Наташа, похоже, даже не вслушивалась, что она говорит. Изо всех сил старалась понять, о чем так долго беседует Павел с загадочной Сеней. От того, наверное, в ее речи стали проскальзывать обороты, свойственные сельским жителям. Когда Павел вернулся, Наташа мгновенно умолкла и с немым вопросом в округлившихся глазах уставилась на него.

— Ничего страшного, — сказал он. — Она постоянно трясется над детьми. Хотя, что говорить, мать она образцовая. У нее дом в нашей деревне. Сеня каждое лето детей привозит воздухом подышать. Одна, без мужа, по курортам не разъездишься. Справная такая фемина. Будь я помоложе, давно бы за ней ухлестывать начал. Да ты, наверное, ее видел, когда ко мне приезжал. Ее дом крайний, возле старого парка. Высокая такая, рыженькая. Красивая, даже подойти боязно. А человек она интересный! Я частенько ее детей выручал. Как всегда, ссадины, ушибы. Поговорить с ней есть о чем. У меня такое чувство, что она с детьми ни одной выставки, ни одного концерта интересного не пропускает. И сама это любит, и детей приучила.

Пока Павел говорил, Наташа не сводила с него настороженных глаз. Как же, видела она эту женщину, действительно, за такими мужики толпами должны бегать. Ее очень сильно задело то, что сказал Павел. Конечно, Сеня красива, но у нее ведь двое детей, какой нормальный мужик захочет взвалить на шею такую обузу? А Павел заявил, что, будь он помоложе… Неужели он не видит, что есть и другие женщины, которые готовы заботиться о нем, делить с ним тяготы жизни! Да, он, конечно, не так уж и молод, но Павел — полностью сформировавшийся мужчина. А как он умен! Какие замечательные книги пишет! Как хорошо сидеть с ним долгими вечерами и разговаривать. А еще — очень хочется подойти к нему, когда он пишет, и, обняв, прижаться к его широкой сильной спине и поцеловать, просто поцеловать в твердую щеку. От таких мыслей голова у Наташи закружилась. Стыдливый румянец залил щеки. Нет, это ведь непозволительно, нельзя думать об этом! Он ведь даже не смотрит на нее как на женщину. Вон с каким восторгом Павел рассказывает о Ксении.