Андрей ловко прикрутил веревкой здоровую руку ему за спину, накинул петлю на шею. Забив в рот кляп, положил раненого лицом вниз и, кивнув Павлу, чтобы присмотрел, вышел из дома. Минут через десять на улице послышался звук работающего мотора. Войдя в дом, Андрей еще раз все внимательно осмотрел и коротко бросил Павлу:

— Грузим.

По одному они перетащили связанных в машину, благо кузов оказался универсал, побросали в салон. Андрей уверенно сел за руль, едва Павел устроился рядом, тронул с места. Проскочив по проселку с десяток километров, остановил машину, вытащил девушку и мужчину со сломанной рукой, привязал их к дереву. В сторонке положил связанного водителя. Яркий свет фар слепил глаза пленникам, но Андрей, похоже, не особенно заботился об их удобстве. Достал из кармана портативную видеокамеру, вручил ее Павлу, показав жестом, чтобы тот начинал съемку, приступил к допросу. Оттянув за волосы голову мужчины так, чтобы она хорошо была видна в объективе, негромко спросил:

— Ты обещал рассказать все? Начинай.

— Да пошел ты…

Заслонив спиной камеру, Андрей что-то сделал, раздался душераздирающий крик. А затем совершенно спокойный, даже равнодушный голос Андрея:

— Ну что же ты, милый человек? Ведь ты мне обещал, рассказывай.

— Хорошо, я расскажу, только не делайте больше этого!

— Рассказывай.

— Феллини спрятал в том доме диски и деньги, мы хотели их забрать, потому что Феллини пропал.

— Кто такой Феллини?

— Феллини — это Илья Супренков. Он организовал съемку фильмов. Он и снимал, и сам снимался, и продавал.

— Каких фильмов? Ты обещал подробно рассказывать.

— Порно, он по Интернету находил покупателей, там все было — и изнасилования, и садизм, словом, все.

— Кто снимался?

— Да все мы снимались, вон Сонька, та садизм обожала, такое вытворяла, что с ее участием диски по штуке баксов за границу уходили, для любителей.

— Кого насиловали?

— Малолеток в основном, в парках ловили, вывозили подальше и трахали, а Феллини снимал. Денег хотел много заработать.

— С хозяйкой дома как решили разобраться?

— Да вон, Сонька собиралась ее резать.

— Ясно, а камеру эту для чего захватили?

— Гнус решил все снять, говорил, такое видео в десять раз дороже, чем изнасилование. Я не хотел в этом участвовать.

— То есть хочешь сказать, что насиловать ты бы ее не стал?

— Ну да. С чего мне-то в это лезть?

— А остальные, выходит, согласны?

— Это же ты предложил ее оттрахать во все дырки, падла! — закричала Сонька и попыталась дернуться к раненому, но веревка на шее натянулась — и она захлебнулась кашлем.

— Вот видишь, милый человек, девушка говорит, что ты меня обмануть пытаешься! Как с тобой теперь поступать, а?

— Да какая она девушка, б… прожженная, она с малолетками такое делала, что даже мне страшно было, да я ее…

— Я вытворяла? А сам ты что, не трахал их, как только мог? Не ты ли собирался свою овчарку обучить малолеток трахать? Да ты же все сценарии написал! Я тебя, паскуду, покрывать не собираюсь. Это ты мне предложил эту телку замочить! Ты, гаденыш, просил резать так, чтобы видно было хорошо, медленно резать, и только потому, что сам ссышь! — истерично кричала Сонька.

Дав ей выкричаться, Андрей достал из кармана пистолет.

— Милый, а это у тебя откуда? В песочнице нашел? — Он снова обратился к раненому.

— Купил по случаю.

— И патроны к нему тоже?

— Само собой, на… он мне без патронов!

Андрей повернулся к камере и, держа пистолет кончиками пальцев в тонких перчатках, тоном комментатора произнес:

— Пистолет «Вальтер П-38», калибр 9 миллиметров, «парабеллум», год выпуска 1963.