— Ты отлично знаешь, Трилиус, что сделал твой брат. И боги видят, что такое злодеяние не должно остаться безнаказанным. Я не подарил ему легкой смерти. Ты, вероятно, видел сам, как умирал Дулиус. Выбирай. Либо поможешь мне, либо для тебя я придумаю нечто еще худшее, — спокойным, чуть усталым голосом сказал Воин.

— Но тебе не справиться со мной! Я не только мудрее тебя, я сильнее! Мой меч рассечет тебя на самые маленькие кусочки, я разбросаю то, что останется от тебя, на сотню переходов вокруг! — зарычал Трилиус.

— Не стоит меня пугать, старик. Или ты еще не узнал этого кольца? Да, это кольцо Мары, она сама надела его на мой палец, так что твои уловки совершенно бессильны, — с легкой грустью произнес Воин и поднял шуйцу.

В тот же миг будто рябь пробежала по зале. В мгновение ока исчезли и стол, и роскошное убранство, да и само кресло, в котором сидел черноволосый гигант, превратилось в жалкое ложе, на котором сгорбился худой горбоносый старик в синем, вышитом звездами плаще. Жидкие седые волосы падали на узкие немощные плечи, узловатые старческие руки прижались к груди. Выцветшие глаза с неприкрытой злобой смотрели на могучего Воина.

— Чего ты хочешь? Я не смогу снять заклятия. Его душа уже не принадлежит никому. Дулиус убил в нем искру Рода! Тебе никто не по может! — дребезжащим голосом вымолвил Трилиус.

— Сделай что можешь, ты должен вдохнуть в него жизнь. Он единственный. Ты знаешь это! — глухо пророкотал Воин, шагая к Трилиусу.

— Ты думаешь, что искра Рода живет в каждом? Такие люди редки, где найти ее? Ты знаешь? Я — нет! — сжимаясь в комок, пропищал Трилиус, видя, как надвигается на него Воин.

— Я знаю. Я говорил с Даной. У тебя есть кусок скорлупы первояйца. Ты заронишь огонь в его душу.

— Это невозможно, у меня, наверное, последний, единственный в мире осколок из тех, что принес когда-то Таргитай. Я не отдам его никому! За все земные богатства не отдам! — еще больше дрожа от страха, со злостью выкрикивал Трилиус.

— Твое дело. Но Ящеру ведь все равно, был у тебя в этом мире осколок скорлупы или не был. А к нему ты попадешь прямо сейчас. Выбор у тебя невелик. Твоя жизнь зависит от него. — Воин указал на сверток.

— Я не уверен, что удастся. Никто не делал этого, такое подвластно только самому Роду, — начал искать оправдание Трилиус.

— Спаси его и живи как хочешь, — твердо сказал Воин.

С началом летних каникул Наташа организовала учеников на расчистку старого парка. Ее затея не вызывала особого энтузиазма у школьников до тех пор, пока она не рассказала им легенду о Стефании и Януше. Особый акцент она, как биолог, сделала на его прозвище — Чилим. Огромный старый парк спускался к озеру, именно там, за замком, Наташа и рассчитывала найти следы, подтверждающие ее догадку. Предположив, что деревья сажали не на остатках зданий, она решила тщательно расчистить поляны, не засаженные деревьями. Почти неделю детвора под ее руководством метр за метром убирала опавшие листья, сломанные ветви деревьев. Наташе удалось увлечь своей идеей и коллегу, преподавательницу истории, Зосю Яновну. Та соответственно привела в парк своих кружковцев. Уже первые дни начали приносить интересные находки: то старинная керамика, то изразцы, которыми славилась здешняя земля, нашли даже настоящую рыцарскую шпору, только ничего, говорящего о правильности Наташиной версии, обнаружено не было.

Расстроенная, она рассказывала вечерами Павлу о своих неудачах. Пока однажды он прямо не спросил ее, что именно она ищет.

— Я не знаю, что-то, что должно пролить свет на то предание.

— Тогда объясни, почему ты начала поиски именно в парке? Почему не в замке?

— Во-первых, замок много раз переходил из рук в руки.