— Очевидно.

— Что вы стали делать, когда Мишель не появилась?

— Я позвонил в театр.

— Во сколько это было?

— Минут в пятнадцать-двадцать восьмого. Тогда я и узнал о случившемся.

— Да ну? — заинтересовался Клинг.

Полицейские переглянулись.

— Я думал, вы услышали об этом по радио, — сказал Карелла.

— Нет, мне рассказал Тори. Охранник из театра. Он сказал, что Мишель ранена и что ее увезли в Морхауз Дженерал. Тогда я поймал такси и поехал прямо туда.

— У меня сложилось впечатление, что вы услышали об этом по радио, — повторил Карелла.

— В самом деле? А из-за чего оно возникло?

— Из-за того, как вы это сказали.

— Я сказал, что только что услышал об этом.

— Да, и что вы сразу же помчались сюда.

— Вот именно.

— Это звучало так, словно вы узнали это из выпуска новостей.

— Нет, мне рассказал об этом Тори.

— Теперь понятно.

Полицейские снова переглянулись.

— Из слов мисс Кассиди я понял, что вы живете вместе. Это так? — спросил Клинг.

— Совершенно верно.

— Где вы живете, сэр?

— У нее в квартире. То есть в квартире, которую Мишель снимала для себя, пока мы наконец не дозрели. В смысле, пока не решили жить вместе.

— И где она находится? — спросил Карелла.

— Квартира? В доме на углу Картера и Стэйна.

«Территория восемьдесят восьмого», — подумал Карелла.

Картер и Стэйн располагались на самой границе Даймондбека, который в конце двадцатых — начале тридцатых назывался Золотым побережьем. В настоящее время Даймондбек был негритянским районом, а многоэтажные дома на Картер-авеню, в промежутке между Стэйном и Риджем, пользовались популярностью среди музыкантов, артистов, бизнесменов, политиков — одним словом, среди чернокожей элиты Айсолы. Из этих домов открывался прекрасный вид на Гровер-парк — еще один стимул для предприимчивых чернокожих застройщиков починить эти дома и превратить в солидное жилье, которое белые из нижнего города отрывали с руками и ногами. Эти отважные белые не вели бы себя так отважно, если бы предлагаемое к продаже жилье располагалось на десяток кварталов глубже в верхнем городе. Жить в самом центре Даймондбека — это совсем не то, что зайти в верхний город к маме Грейс на домашний обед с картошкой, бобами и овсянкой. Но Картер-авеню была относительно безопасным районом, с приемлемыми ценами на жилье и с видом на парк, Даймондбек населяли в основном чернокожие. Его даже иногда называли Даймондблэком. Но кроме того, множество латиноамериканцев из Колумбии и из Доминиканской республики — противопоставляемые пуэрториканцам, многие из которых были американскими гражданами уже в третьем поколении, — и другие иммигранты — в том числе незаконные — из Пакистана, Вьетнама, Кореи, Бангладеш, Афганистана и с планеты Венера просачивались в этот район и селились постоянно расширяющимися общинами, чуждыми большинству прежних жильцов. Это приводило все к тому же конфликту культур, хотя и в меньших масштабах — настоящая гремучая смесь, весьма и весьма опасная. Впрочем, это не относилось к району Картер-авеню, где Джонни Мильтон проживал вместе с Мишель Кассиди в квартире, которую она прежде снимала для себя.

— Она также является вашей клиенткой, не так ли? — спросил Карелла.

— Да.

— С каких пор?

— Она стала моей клиенткой задолго для того, как между нами возникли какие-то личные взаимоотношения, если вы это имеете в виду.