— Десять минут, — отозвался Риганти.

— Почему бы нам не посмотреть, Фредди? — спросил Кендалл. — Что тут плохого?

— А что тут хорошего? — возмутился Корбин. — Нам нужно пройти восемь страниц нового текста...

— Это просто упражнение, — сказал Кендалл. — Чтобы актеры держались более раскованно.

— Эшли...

— Если это пойдет на пользу им, это может пойти на пользу всей сцене. Давайте, Марк! — крикнул режиссер.

— Эшли...

— Мы попытались сделать... — начал было Риганти.

— Да вы не рассказывайте, вы показывайте, — прервал дискуссию Кендалл.

— Спасибо, — отозвался Риганти и кивнул Андреа. Девушка тут же уселась на деревянный стул с жесткой спинкой, сложила руки на коленях и опустила голову. На сцене и в зале воцарилась тишина. Во всем театре было только двое актеров, которые приготовились импровизировать для режиссера, драматурга и детектива, сидевших в замершем темном зале. Риганти начал кружить вокруг стула. Карелла внимательно наблюдал. Риганти не произносил ни слова, он только ходил вокруг девушки.

— Послушайте, мисс, — наконец произнес он, — давайте будем мыслить здраво, хорошо? Вы хотите, чтобы я поверил...

— Я этого не писал! — так громко прошептал Корбин, что это было слышно даже Карелле, стоявшему в задних рядах.

— Это импровизация, — таким же громким шепотом ответил ему Кендалл.

— Я не желаю, чтобы они меняли...

— Да ради Бога, дайте же послушать!

В зале снова стало тихо.

Актеры на сцене замерли, глядя в зал и ожидая дальнейших указаний.

— Продолжайте, пожалуйста, — негромко произнес Кендалл.

На мгновение Риганти заколебался. Потом он кивнул Андреа, и та приняла первоначальную позу — руки сложены на коленях, голова опущена. Риганти снова начал расхаживать вокруг стула. Карелла подумал, что это у него неплохо получается — ходить кругами.

— Мисс, — грубовато-фамильярным тоном начал Риганти, — давайте будем мыслить здраво, хорошо? Вы хотите, чтобы я поверил, что вы дублировали главную роль в пьесе, девушку убили, а вы ни разу даже не подумали: «Эй, а почему бы мне не занять ее место?»

— Нет, я никогда не думала ничего подобного, — сказала Андреа.

— Вы что, не смотрите кино, мисс?

— Конечно, я смотрю...

— Вы никогда не видели в кино, как звезда ломает ногу, а дублерша занимает ее место?..

— Я такого не писал! — прошептал Корбин.

— Тсс! — шикнул на него Кендалл.

— ...и как у всех этих долбаных подсобных рабочих, которые сидят под потолком, рядом с прожекторами, захватывает дух, когда она начинает петь? И как у старика, который задергивает занавес, от удивления отвисает челюсть, — продолжал Риганти, кружа вокруг стула, словно акула, приближающаяся к намеченной жертве, — а старушка костюмерша, которая только что подгоняла костюм по девушке, стоит, словно ее громом поразило, и вообще весь этот долбаный театр приходит в изумление от того, как здорово дублерша выступает, — произнес Риганти, остановился прямо перед Андреа, ткнул в нее пальцем и воскликнул: — Вы хотите сказать, что никогда не видели подобных сцен, мисс?!

— Да, я видела...

— ...вы что, не смотрите кино?

— Я смотрю кино, но...

— Тогда давайте мыслить здраво! — крикнул Риганти и внезапно вышел из образа, перестал быть тем разъяренным детективом, который только что кружил по сцене, и в мгновение ока превратился обратно в нерешительного актера Марка Риганти, одетого в джинсы, мешковатый свитер и итальянские туфли.