Он медленно повернулся и посмотрел на Фемми Вайнгартен, снова нацепившую очки. Слезы высохли, зато над левой бровью виднелся потек туши, размазанной рукавом свитера. Только это и выдавало то, что девушка недавно плакала. Теперь она сидела спокойно, положив руки на колени. Декок разглядывал ее одежду: свитер под горло, юбка из плотной ткани, черные чулки и туфли на низком каблуке. Здравомыслящая и респектабельная… даже слишком для такой молодой женщины.

«Таких с ходу не разгадаешь», — подумал Декок Он совсем не понимал Фемми Вайнгартен. Чувствовалось лишь, она что-то не договаривает, скрывает. Но что именно — пойди разбери. Связано ли это с Эллен, или дело в чем-то совсем другом?

— Вы замужем? — неожиданно спросил он.

— Нет.

— И… никакого близкого друга?

Фемми резко откинула голову, раскинув длинные волосы по плечам, и сердито фыркнула.

— Мужчины! — с осуждением сказала она. — Грубые, самодовольные самцы! Если ты им все позволяешь, они липнут к тебе, как мухи, лишь бы получить удовольствие! Но о большем и не мечтай! — Фемми свирепо оскалилась. — Иначе тебя отметут.

Долгое время Декок испытующе смотрел на нее. Столь бурная реакция ничуть его не удивила — чего-то подобного инспектор и ожидал.

— Сколько сейчас вашему ребенку? — участливо спросил он.

Вопрос был задан наудачу, но, увидев, что по лицу Фемми пробежала судорога, а уголки рта нервно дернулись, Декок убедился, что попал в самую точку.

— Мой маленький Ханс, — тихо пробормотала она. — Ему два годика. — Фемми зачем-то одернула свитер. — Я мать-одиночка. Видите ли… меня тоже бросили в беде. Потому-то я так хорошо понимаю, в каком положении оказалась Эллен. Мужчины — это самые настоящие подонки! Все мужики — подонки! Все до одного!

Декок почесал в затылке. Ему не впервой доводилось слышать столь резко и страстно выраженную оценку представителей своего пола. Он встречал довольно много женщин, питавших к мужчинам самую искреннюю неприязнь. И довольно часто — по справедливости.

— Я предупреждала Эллен сто раз, — продолжала Фемми. — Рассказала, что случилось со мной. Советовала вести себя осторожнее. — Девушка беспомощно пожала плечами. — Но, сами видите, она меня не послушалась.

Декок горько улыбнулся.

— А разве вы в свое время послушались? — тихо спросил он. — Обычно мы не очень-то любим прислушиваться к чужим советам, особенно в молодости. — Инспектор вновь опустился на стул напротив девушки. — И где ваш Ханс сейчас?

— У моих родителей в Хорне, — вздохнула она. — Я не могу взять его сюда, он еще слишком маленький. А кроме того… у меня же работа!

В комнате повисло тягостное молчание. Декок покосился на Фледдера, во время допроса как ни в чем не бывало продолжавшего обыскивать комнату. Теперь он закончил и, привалившись к стене, ждал дальнейших указаний.

Фемми вперила невидящий взгляд в пустоту.

— Бедняжка Эллен… — на сей раз совершенно искренне посетовала девушка. — Она так ждала Рождества! Рассказывала мне, чем займется в Гауде: подолгу будет гулять с младшими братьями, навестит старенькую тетушку, у которой часто гостила в детстве. Она была… — Девушка резко умолкла, и на ее лице появилось выражение ужаса, как будто ее вдруг осенила страшная догадка. Девушка растерянно посмотрела на Декока и, явно потрясенная, выдохнула: — Эллен… она не такой человек, чтобы… в ее поведении ничто не указывало… я имею в виду, это просто невероятно! Она… она никогда не стала бы кончать с собой!

Декок досадливо махнул рукой.