Председатель суда поставил на стол пустую чашу и улыбнулся.

— Это, дорогой друг, очень давняя история. Она началась много лет назад, когда я был еще младшим судьей в провинции Гуандун и нашим председателем был презренный судья Фан, которого позднее обезглавили за казнокрадство. И я видел, как этот купец ускользнул от наказания за зверское преступление, заплатив судье Фану крупную взятку. Позднее он совершил еще немало преступлений, включая убийство девяти человек. Начальник уезда Пуяна наверняка понимал, что ему следует действовать быстро, учитывая влияние, которым богатые кантонские купцы пользуются при дворе. Поэтому он не стал предъявлять ему обвинение в контрабанде, а воспользовался тем, что преступник сам сознался в покушении на него, что может рассматриваться как государственное преступление. Мы сочли это как нельзя более удачным, ведь человек, более двадцати лет ловко обходивший закон, был наконец осужден благодаря формулировке в законе. Вот почему мы единодушно решили одобрить приговор судьи Ди.

— Все ясно! — сказал цензор. — Завтра первым делом подпишу этот приговор.

В беседу вступил министр церемоний.

— Я не знаток юридических тонкостей, но, как я понимаю, этот славный судья Ди раскрыл два преступления государственной важности. Одно дело проделало брешь во влиянии буддийской клики, а второе укрепило власть правительства над дерзкими купцами из Кантона. Не следует ли повысить этого наместника округа, чтобы у него было более широкое поле деятельности для применения своих талантов?

Главный секретарь медленно покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Этому судье наверняка едва исполнилось сорок лет, его ждет долгая карьера, и у него будет достаточно возможностей продемонстрировать свои способности и свое усердие. Если повышение приходит слишком поздно, оно наполняет сердце горечью, а если слишком рано — порождает чрезмерное честолюбие. В наших интересах избегать обеих крайностей.

— Я совершенно с этим согласен, — заметил председатель суда, — но, с другой стороны, нужно как-то поощрить этого начальника уезда. Может быть, министр церемоний окажет нам услугу и посоветует, как это сделать надлежащим образом?

Министр задумчиво погладил бороду.

— Поскольку его императорское величество лично заинтересовался делом буддийского храма, я буду рад завтра же обратиться к нему с покорнейшей просьбой направить судье Ди послание. Нет, конечно, не начертанное его августейшей рукой! Но копию подходящего текста, выгравированного на панно.

— Это именно то, что надо! — воскликнул главный секретарь. — Вы прекрасно разбираетесь в таких деликатных вопросах.

Министр позволил себе улыбнуться, что случалось довольно редко.

— Ритуалы и церемонии, — заметил он, — позволяют сложному правительственному механизму сохранять равновесие. Вот уже многие годы я взвешиваю похвалу и порицание, осуждение и одобрение так же тщательно, как ювелир взвешивает золото. Малейшая разница в грузе дает перевес одной из чаш.

Все четверо встали и за главным секретарем спустились по широким каменным ступеням, чтобы прогуляться вокруг озера с лотосами.

Глава 25

Двойная казнь за южными воротами Пуяна, судья Ди встает на колени перед посланием императора

Две недели в ожидании пакета с окончательными приговорами по трем делам судья Ди и его помощники провели в страшном беспокойстве.