Слон замечает меня.

Из его гортани вырывается новый вопль, еще более страшный и тревожный. Он ринулся вперед, хлопая ушами, с поднятой головой, налитыми кровью глазами. Перед лицом опасности я, как по мановению волшебной палочки, вновь обретаю хладнокровие. Сердце уже не бьется так сильно, глаза перестают мигать, скованные страхом руки и ноги вновь становятся гибкими. Я спокоен, словно передо мною просто мишень.

Все настоящие охотники меня поймут.

Животное из осторожности, а может, просто от удивления, несмотря на всю свою ярость, на мгновение останавливается в пятнадцати шагах, словно опасаясь ловушки. Понимая, что слон снова бросится на меня и раздавит как крысу, если дать ему время, я целюсь в левую ногу гиганта, немного выше колена, и легко нажимаю на курок… Оглушенный грохотом выстрела, весь в пороховом дыму, я вижу, как с шумом несутся назад другие гиганты, с оглушительным треском ломая деревья.

Судя по всему, остальные слоны, обезумев от ужаса, спасаются бегством. Я говорю «остальные», так как полагаю, что «моего» слона вывел из строя.

Дым рассеивается, и из засады я вижу стоящего на том же месте колосса. Он яростно машет хоботом, мотает огромной головой, трубит так громко, что заглушает отдаленное эхо от выстрела моего карабина, и явно хочет броситься на меня.

Внезапно гигант теряет равновесие. Его нога, разбитая, раздробленная точно нацеленной пулей весом в 80 граммов и с зарядом из 17 граммов пороха, уже не может служить ему опорой. Слон качается то взад, то вперед, потом медленно оседает, как гора плоти.

Несмотря на огромную силу и устрашающую свирепость, он отныне совершенно не опасен, ибо не может ни подняться, ни перемещаться, ни вообще двигаться.

Этот выстрел в ногу, классический выстрел охотника на слонов, которому научил меня мой друг, поражает наверняка и отдает вам в руки беззащитного врага.

Теперь, чтобы сократить мучения животного, его нужно добить. Пулей прямо в лоб!..

Готово! Из разбитого черепа слона вываливаются куски мозга… Его тело сотрясают последние конвульсии… Повелитель африканских лесов мертв!

С карабином под мышкой, спокойным шагом ко мне подходит капитан Мак-Дугал. Он улыбается, он счастлив, как щедрый хозяин, который уступил дорогому гостю честь победы и ее плоды.

— Браво, друг мой! — говорит он с обычной учтивостью. — Браво! Хорошо сработано. Профессионалу не сделать бы этого лучше. И продолжим охоту, не так ли?

— Черт возьми! Я готов, — отвечаю я, возбужденный первым успехом. — А теперь хочу от всего сердца поблагодарить вас, дорогой друг, за столь удачное начало, вознаграждающее меня за прежние просчеты.

— Ну что вы! Не стоит благодарности, вы очень скоро почувствуете пресыщение такой охотой, хотя среди охотничьих трофеев не так уж часто встретишь слона.

Пресыщенным!.. Не стал ли я уже таким, ибо, признаюсь вам, убийство слона не принесло мне и доли той бурной, безумной радости, которую я испытал пятнадцать лет назад, подстрелив своего первого зайца…

Конец