— Ладно, послушайте, док. Мне ведь нужно отлучаться, подрабатывать на жизнь. Я же не могу здесь сиднем сидеть все двадцать четыре часа в сутки. Я уже сплавил все деньжата, какие держал за пазухой на черный день. Я ведь ни шагу не могу из дома ступить. Торчу с ним здесь весь день напролет. Сами знаете — это подай, то принеси, встать человек не может, сделать ничего не может.

Доктор Седлер достал из кармана бумажник:

— Надеюсь, нам удастся получить нечто вроде заключения, чтобы можно было поместить его в лечебницу, где за ним будут ухаживать как полагается. Вот вам немного денег, это поможет вам пока перебиться, Фред.

Постарайтесь протянуть на них подольше. А главное, не позволяйте Биллу думать, что его положение безнадежно. Мы выйдем через вашу дверь, Фред.

— Спасибо за монеты, док. Мне так противно, док, тянуть их с вас, ведь я вижу, сколько вы и так делаете, чтобы помочь Биллу, а ведь вроде человек посторонний, в конце концов, могли бы и наплевать. Но тут уж такое дело, сами знаете. Я покупаю еду на двоих, а вряд ли Биллу на пользу та мура, какая мне не во вред. Ему нужна настоящая жратва — мясо, ну, всякое такое.

Доктор Седлер отечески похлопал Стивенса по плечу.

— Знаю, Фред, знаю. Нужно будет потерпеть и примириться с мыслью, что это еще продлится какое-то время. Я не думаю, что это будет длиться очень долго. И помни: он нуждается в калорийной пище.

— О'кей, док, как скажете.

Доктор Седлер перехватил взгляд Терри, кивнул и сказал:

— Ну, мы уходим. Меня ждут пациенты, я уже опаздываю.

Стивене скатал в трубочку банкноты, полученные от доктора Седлера, и распахнул им дверь.

Длинным коридором они двинулись к выходу. Ветхие половицы стонали и скрипели. Доктор Седлер не вымолвил ни слова до тех пор, пока Терри не сел в машину на заднее сиденье, и только тогда сказал:

— Вот, мой милый молодой человек, таковы последствия вашей преступной беспечности. Себе в радость выпили лишнюю рюмку, а бедняге теперь горе на всю жизнь. Так оно всегда и бывает, когда люди не знают чувства меры.

Терри, казалось, задумался, ушел в себя.

— Я не собираюсь произносить длинные речи, — сказал доктор Седлер, — читать вам нравоучения, разузнавать, кто вы такой. Я просто подвезу вас туда, куда скажете, и распрощаюсь с вами, так что вы уж сами будете решать, как вам поступить дальше. Если у вас возникнет когда-нибудь желание связаться со мной, вы сумеете это сделать. Но напоследок, молодой человек, я бы все-таки хотел предупредить вас, что полиция всерьез расследует этот случай. Когда-нибудь она найдет вас, и тогда будет уже поздно устраивать махинации со страхованием в надежде добиться меньшего наказания. Не предпринимая ничего, чем вы могли бы компенсировать этому несчастному вашу преступную беспечность, вы с каждым новым днем страданий этого человека повышаете свои шансы получить более суровое наказание, неотвратимое в любом случае. Решительные действия с вашей стороны могут приблизить возможность поставить счастливую точку в этой истории. В Европе есть хирурги, которые разработали новый метод операции, в нашем случае можно надеяться на положительный результат.

— Послушайте, — покаянно сказал Терри, — предположим, я подпишу договор на выплату наличными. Вы бы не могли тогда помочь мне уладить это дело в полиции?

— Конечно нет. С какой стати мне ставить под удар свою профессиональную карьеру, отказываясь от судебного преследования за материальное вознаграждение? Но я могу постараться соблюсти корректную нейтральность.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я не стану сообщать полиции о вашем визите. Действительно, я буду считать это своей профессиональной тайной, пусть все останется между нами.