«Неужели старею?» — с тревогой подумал он, глядя, как бегают по струнам пальцы дородной арфистки. Длинные, хищные, они цеплялись за струны, словно лапки гигантского паука. Бурову показалось, что они существовали отдельно от арфистки — ее надменное сытое лицо было неподвижно, будто окаменело. Большие карие глаза смотрели сонно и безразлично. И только пальцы выдавали ее хищное существо.

…Зазвонил телефон. Звонок был негромкий, но Буров вздрогнул — так неожиданно он нарушил ночную тишину.

— Мсье, вас вызывает Париж, — сказала телефонистка.

— Мсье Буроф? — спросил мужчина на другом конце провода, и Буров сразу узнал хрипловатый голос своего шефа, директора фирмы.

 — Да, это я, мсье Эмбер, — сказал он торопливо. — Что-нибудь случилось?

Еще днем Буров звонил шефу и доложил о том, что все дела в Брюсселе закончены, а сам он утром выезжает в Париж.

— Ничего плохого, мсье Буроф… Просто вам придется утром лететь в Токио, — прохрипел директор. —

Ближайшим самолетом — в семь. Машину оставьте в Брюсселе… Я понимаю, что у вас могли быть другие планы, но дело слишком большое… — Он помолчал немного. — Я могу положиться только на ваш опыт… — Он снова помолчал. — Если поездка окажется успешной, я буду рекомендовать совету директоров назначить вас начальником экспертного отдела…

У Бурова екнуло сердце, белая телефонная трубка запрыгала в руке. Он хотел сказать: «Благодарю», — но не мог произнести ни слова.

— Паспорт с японской визой и подробные инструкции вам вручит мой секретарь на аэродроме, — продолжал Эмбер. — Он уже выехал… Чего вы молчите, Буроф? Алло…

— Я готов, мсье. Я слушаю внимательно… — Буров передохнул. — Я очень польщен, мсье…

— С богом! Из Токио дайте телеграмму…

Буров положил трубку и несколько минут сидел без движения, словно не зная, что делать. Потом посмотрел на часы. Было два часа ночи. Он позвонил портье, заказал такси на пять часов и попросил разбудить его в четыре. Оставалось два часа. «Надо хоть немного поспать, — подумал он и удивился, что головная боль неожиданно прошла. — Спать, спать, — сказал он себе. — Времени подумать будет еще достаточно».

Но уснуть не мог. Беспокойные мысли лезли в голову. Он встал, прошелся по комнате, постоял у окна. На улице было темно. Дождь барабанил по стеклам. «Может быть, погода будет нелетной! — подумал Буров и поймал себя на том, что ему приятно думать так. — Что это я?»

Он сел за письменный стол написать в Париж экономке, которая вела все его хозяйство. Но на столе не было ни конвертов, ни бумаги. Буров открыл один за другим все ящики, но бумаги не было. Только пыль, забытые кем-то карандаши. Лишь в одном из ящиков валялась истрепанная книга, без начала и конца. Буров медленно стал ее листать… Это были какие-то письма, статьи, стенограммы выступлений. Ему на глаза попалось «Воззвание к французам».

«Мы<style name="85pt"> по-братски предупредили Германию.

Германия продолжает свое движение на Париж.

Она стоит у ворот».

«Чье же это воззвание?» — подумал Буров. Он почти совсем не знал истории да и вообще читал от случая к случаю.