Макгоуэн смертельно побледнел, на лице появилась страдальческая гримаса. Он сказал с видом человека, окончательно сбитого с толку:

— Я не знаю.

— У него есть клетки для кроликов где-то неподалеку от дома, — тихо сказала Лаурел. — Можно пойти посмотреть.

— Можно, но не нужно. Я во всяком случае никуда ходить не намерен. За кого ты меня принимаешь, Лаур?! — Мак в отчаянии сжал кулаками виски. — Вы что, его подозреваете? Но вы же сами говорили, что лягушек этих тут пруд пруди! Набрать может любой!

— Да, это верно, — успокоил его Эллери. — Выпейте еще стаканчик. Не волнуйтесь, я сам просто очарован стариком. А вы что скажете, Лаурел?

— Я обязательно должна что-то говорить? Объяснять? — прошептала Лаурел.

— Ну, — усмехнулся Эллери, — понимаете, я не буду отрицать, что по поводу вас я тоже долго размышлял, Лаурел. Помните, в первый же день вы сказали, что Лендер Хилл вам не родной отец?

— Да.

— И вы упомянули что-то насчет вашей матери, что не помните ее? Вам действительно совсем ничего не известно о вашем происхождении?

— Нет.

— Простите, если мои вопросы ранят вас…

— Знаете что? — угрожающе заворчал из своего угла Макгоуэн. — Еще немного, и я за себя не ручаюсь?

— Нет, все нормально, Эллери, — торопливо заговорила Лаурел, безуспешно пытаясь выдавить из себя улыбку. — Я действительно ничего не знаю. Прямо как у Диккенса — меня просто нашли на пороге. Конечно, у папы не было никаких прав на меня — холостяк и все такое… Но он нанял надежную женщину и втайне растил меня целый год. Затем разразился скандал. Меня забрали и началось судебное разбирательство. Но власти не смогли ничего узнать обо мне, никто меня не хватился, и папа выиграл процесс, после чего смог удочерить меня официально. Сама я, естественно, ничего не помню. Много лет он безуспешно пытался разыскать моих родителей. Всегда боялся, что внезапно появится кто-то и потребует отдать меня назад, поэтому хотел выяснить все раз и навсегда. Но, — тут Лаурел скорчила озорную рожицу, — никому я не понадобилась, и он никого не нашел.

Эллери удовлетворенно кивнул:

— Я потому заговорил на эту тему, Лаурел, что мне пришло в голову — не связано ли все… все обстоятельства смерти вашего отца и случаи с Приамом… каким-либо образом с вашим прошлым.

Лаурел вытаращила глаза.

— Вот это да! — протянул Макгоуэн. — Настоящий шедевр детективной мысли! Но каким же образом, Шеф? Просветите нас, будьте любезны!

— Каким-нибудь, — пожал плечами Эллери. — А может — вообще никаким. Я просто прикидываю. Ведь как ни нелепо выглядят иногда разные предположения, но вдруг ваше прошлое, — повернулся он к девушке, — тоже имеет какое-то отношение к нашим загадкам? К тому же вы больше всех суетитесь по этому поводу. Вы настояли на расследовании, вы жаждали мести и все прочее…

— Но что же в этом странного? — резко оборвала его Лаурел.

— Просто выглядит не совсем обычно. Стойте, Лаурел, не перебивайте меня. Ваши лихорадочные требования расследовать это дело, почти истерическая жажда мести… Мне почему-то кажется, что такое поведение вам не совсем свойственно.