– Ты просила о них?

– В тот день, когда умер отец. Когда просунула руку в открытую дверь и озвучила свое желание. Не мольбу, чтобы папа был в порядке. Нет, просьбу совсем о другом. Чтобы произошло хоть что-то – что угодно. И получила в итоге именно то, что хотела, так ведь?

– «Когда окажешься в беде…» – срываются с губ слова, а рука будто сама собой начинает подниматься.

Айзек быстро перехватывает ее. Слишком быстро. Вэл удивленно смотрит на него, но он лишь улыбается и сжимает ее пальцы.

– Мы не в беде, – затем отпускает ее руку и возвращает внимание дороге впереди, добавив: – Тебе следует знать: у твоей матери очень много лягушек.

– Лягушек?

– Ты скоро поймешь, что я имел в виду.

– Ладно? – Вэл смеется, развеселенная попыткой собеседника создать интригу.

Они не возвращаются на трассу, а сворачивают на восток в сторону холмов. Дорога длинная и пустая, но хотя бы асфальтированная. Спустя почти час, без всяких вступлений или предупреждений, машина въезжает в небольшой городок.

– Здесь… прелестно?

Может, именно поэтому продавщица с заправки так ненавидит это место. Потому что оно способно посрамить невзрачную Гармонию с разбросанными там и тут жилищами. Аккуратные домики Благодати выстроены идеальными рядами. Дороги сверкают чистотой, бордюры выкрашены белой краской, подстриженные газоны хвастаются зеленью. Расположенные вдоль тротуара высокие деревья предоставляют убежище от солнца, защищая каждое здание. Город напоминает приготовленную к партии настольную игру. В которую Вэл хочется сыграть. Частью которой желает быть.

Впереди появляется главная улица, обрамленная внушительного вида строениями из красного кирпича с темно-синей окантовкой. Айзек не снижает скорость, к большому сожалению пассажирки. Они проезжают мимо рынка, мимо школы, мимо церкви, мимо мэрии и мимо здания, которое выглядит как отель: с белым балконом вдоль всего фасада и красивыми арочными дверями. И почему они не заночевали здесь?

– Ага, – соглашается спутник. – Тут довольно мило, – он не смотрит по сторонам, направляя машину прямо и немного прибавляя газ.

Вэл гадает, каково было бы расти в этом месте. Ходить в школу и возвращаться в обычный дом на обычной улице. Даже посещать церковь. Интересно, какой конфессии она принадлежит? Шпиль гордо воспаряет в небо, но креста наверху нет. А мама тоже молится здесь? Последовала бы ее примеру дочь, если бы не покинула город?

И действительно ли жизнь в нем – благодать?

Айзек никуда не сворачивает, а направляет машину прямиком к окраине и по дороге в объезд холма. Вокруг больше не видно зелени и стройных деревьев, окрестности снова захватывает пустыня, словно городок был миражом, который уже исчез позади. Вэл падает духом, когда понимает, каков их пункт назначения.

Поселок из автоприцепов торчит из земли подобно сгнившим остаткам пней. Трейлеры разбросаны в хаотическом порядке вокруг центральной площади. Так и кажется, что при приближении они отрастят ноги и разбегутся прочь. Теперь, когда Вэл хочется побыстрее добраться до места, Айзек снижает скорость, въезжая в автопарк, будто предполагает, что там могут играть дети. Хотя, судя по всему, здесь никогда не играл ни один ребенок. Всё выглядит выгоревшим, потрескавшимся и рыжеватым из-за налета пыли цвета ржавчины. На натянутой веревке развеваются позабытые вещи, вывешенные сушиться. Теперь они покрыты пятнами грязи.

– О боже, – выдыхает Вэл, замечая впереди одинокий трейлер, который явно является их местом назначения. – Лягушки. – Айзек не шутил. Если прочие прицепы напоминают заросшие плесенью пни, то жилище ее матери кажется источником распространения заразы.