Изменить размер шрифта - +
И принципиальный, но практичный Доцент нас спишет...

– Все это так, но сдается мне, что завтра мы будем работать еще лучше, – сказал я, внимательно глядя в сторону устья штольни. – Помните коммунистический лозунг: “Лучше работать завтра, чем сегодня”?

– Да ты хоть загнись! – начал Житник, смерив меня неприязненным взглядом...

– Ну-ну, брек, я совсем о другом. Вы помните палочку, ну, ту самую, которой Фредди чай свой размешивал? – посерьезнев, обратился я к друзьям. – По-моему, он не выбросил ее после моего рассказа о риште...

– Нет, не выбросил. Я видела, как он ее в задний карман спрятал. Удивилась еще: зачем она ему? – ответила Наташа. – А к чему ты это?

– Только тихо, коллеги! Головами не вертите, виду не подавайте. Видите, Нур прислушивается? Сейчас шея у него хрустнет, точно. Дело в том, что вон она, эта палочка, за моей спиной в углу промплощадки. Ну там, где кусок белого кварца на травке валяется. Аккурат за ним в дерн воткнута. Головами только не вертите. Пойду, схожу туда якобы по нужде.

И, испросив разрешения у Нура на отправление неотложных гигиенических нужд, я подошел к палочке и выдрал ее из земли вместе с пучком травы. Затем свернул за ближайшую скалу, спустил штаны и стал складывать пучок должным образом.

Как я и предполагал, через минуту из-за скалы появилась голова стражника. Увидев, чем я занимаюсь, он удовлетворенно кивнул и удалился. Я же принялся разглядывать палочку. В средней части она была обернута клочком плотной бумаги с фрагментом серийного номера. “Из паспорта выдрана” – подумал я и не ошибся. Разорвав нитяную перевязь и развернув клочок, увидел корявую надпись, сделанную химическим карандашом: “Мина второй завал. В два ночи ковер-самолет. Целую, Федя”.

Закончив с туалетом, я не спеша подошел к товарищам и шепотом сказал:

– Там записка. В ней написано: “Я уехала”. И снизу подпись: “Ваша крыша”.

– Ты брось дурака валять, – подавив улыбку, сказал Сергей. – Что, ничего нет?

– Есть кое-что, – подмигнул я и, заметив, что Нур прислушивается, громко продекламировал: “От Клавки Шиффер пламенный привет и новенький бюстгальтер”.

– Какой бюстгальтер? – вспыхнула Наташа. – Шутишь?

– Да это просто к слову. Тебе подошел бы черный. И трусики маленьким треугольничком, чтобы бедра наружу, – рассмеялся я и обратился к Сергею:

– Это от твоего горелого друга послание. Свидание тебе назначает. Обещал завтра утром продолжить свои домогательства. На, читай.

И незаметно передал ему записку.

Через несколько минут мы все дружно поднялись на ноги и под недоуменным взглядом Нура побрели в штольню. Наверное, не надо было этого делать – пусть бы загнали, как обычно, но ждать до положенного времени мы уже не могли.

Как только мы расположились на своих местах, Сергей процитировал товарищам текст записки.

– Понятно одно: надо что-то искать под вторым завалом, – сразу предположил я. – Но что такое ковер-самолет?

– Это, наверное, что-то на фене, – неуверенно ответил Кивелиди. – Что-то из области камерного секса... Ну, что? Будем искать?

– Мину? Искать? В темноте? – вступил в обсуждение голос Житника. – Замечательно! Нет, братва, лежать с вами в братской могиле я не желаю...

– Послушайте! – воскликнула Наташа. – Вчера вечером, поправляя перед сном подстилку, я случайно нащупала что-то в земле. Проводок какой-то.

– Нащупала что-то. В темноте.

Быстрый переход