«Это все просто сон… это не может происходить в реальности».

– Прошу вас, не оставляйте меня здесь!

«Не надо… не смотри на нее… просто не смотри вниз…»

Но любопытство все же пересилило страх, и, отчаянно цепляясь за спасительную перекладину, Александр с трудом повернул голову.

От открывшейся ему картины у него перехватило дыхание. Его щиколотку крепко обхватили деревянные пальцы манекена, а запрокинутое, неестественно раскрашенное лицо смотрело на него живыми глазами, в которых плескалась боль. Рот куклы был приоткрыт в беззвучном крике, и было слышно, как постукивают друг о друга разъединенные части ее тела, связанные лишь веревками, которые когда-то обеспечивали ее подвижность. Из-за того, что вслед за Александром манекен частично поднялся из воды, он видел ее разорванную одежду: это была обычная школьная форма с матросским воротником, белые полосы которого резко выделялись из темноты.

– Оставь меня! – собрав всю волю в кулак, крикнул Александр. – Я ничем не могу тебе помочь! Пожалуйста, прости меня за это!

Он яростно дернулся, пытаясь высвободиться из ее цепкой хватки, но это было не так-то просто: чем сильнее он сопротивлялся, тем сильнее деревянные пальцы сжимались на его щиколотке.

– Отстань! Пусти же!

– Прошу вас… спасите меня! Не оставляйте меня здесь!

– Спасите меня! – отозвалось из-под моста эхо, но вместо того, чтобы угаснуть, неожиданно усилилось разноголосым хором: – СПАСИТЕ МЕНЯ! СПАСИТЕ МЕНЯ!!

Мерно текущая вода вздулась и забурлила, как при сильном ливне, и среди поднявшихся волн начали мелькать лица – мертвенно-белые, облепленные тиной и перепутанными прядями волос, покрытые темными пятнами тления, с широко распахнутыми глазами и открытыми в крике ртами. Руки, отделенные от тел, беспорядочно молотили по воде, пытаясь подплыть к нему поближе и тоже схватить его за ноги. Шум потока смешивался с бешеным глухим перестуком, который нарастал все сильнее, и Александру показалось, что сейчас он либо оглохнет, либо сойдет с ума.

Их становилось все больше, и в конце концов, не в силах сопротивляться, Александр разжал пальцы и упал прямо во вспененную мутную воду, бесновавшуюся в зажатом между бетонными стенами русле реки. Сломанные куклы в изодранной, полусгнившей одежде хватали его за руки, за шею, он ощущал их холодные прикосновения к своему лицу, а его голову заполняла их торопливая сбивчивая речь, перемежаемая всхлипываниями и горькими жалобами. Ему хотелось крикнуть им, чтобы они не говорили все одновременно, но стоило ему разомкнуть губы, как в рот ему тотчас хлынула грязная вода, и Александр почувствовал, что задыхается.

Его айфон, должно быть, звонил уже долго, когда Александр, все еще тяжело дыша после кошмарного сна, схватил его с тумбочки и прижал к уху.

– Арэксу-сан!!! – Девушка кричала так громко, что ему показалось, будто он все еще слышит пронзительные вопли убитых женщин из реки. – Моси-моси! Вы меня слышите?!

– Офицер Мидзуки? Офицер Мидзуки, что случилось? – Он потер ладонью глаза и понял, что все его лицо покрыто потом, как будто он забыл вытереться после душа. – Пожалуйста, не кричите так, я прекрасно вас слышу.

– Арэксу-сан… – раздался судорожный то ли вздох, то ли всхлип, и Мидзуки заговорила тише, хотя ее голос сильно дрожал: – Вы, наверное, уже спали.