Лю Кенг только усмехнулся в ответ:

– Не бойся, Джонни, бей в полную силу.

Сила ударов Джонни удвоилась, но он продолжал бить только в корпус, щадя своего друга. И вдруг, увлекшись атакой, Джонни подпрыгнул и попытался в прыжке ударить Лю Кенга ногой в грудь.

Левая рука Лю рванулась вверх и перехватила щиколотку Джонни. Джонни потерял равновесие и, неловко взмахнув руками, тяжело упал на спину.

– Все-таки морской песок – это не самое мягкое татами... – только и смог вымолвить он.

А Лю Кенг уже как ни в чем не бывало, протягивал ему руку.

– Вставай, приятель. Ты не ушибся?

– Как будто не очень.

Джонни Кейдж довольно проворно вскочил на ноги, лишь слегка поморщившись.

– Итак, что это было? – деловито осведомился он у Лю Кенга.

– Обыкновенный цигун.

– Я много слышал о цигуне. Это очень интересно.

– Тебе-то что в нем за интерес? Кино ведь из цигуна не сделаешь!

– Это почему же? – удивился Джонни Кейдж.

– Потому что главные чудеса рукопашного боя невозможно показать на киноэкране. Они происходят внутри человека и со стороны не видны.

– Может, все-таки можно что-то придумать? – разочарованно спросил Джонни Кейдж.

– Ну, представь себе, Джонни, что нас сейчас засняли бы на пленку. И что? Все равно зритель сказал бы, что все подстроено заранее, мол, ты специально мне поддался.

– Ничего себе, поддался. Да ты мне ногу, как клещами сдавил.

– Если ты начнешь это объяснять с экрана, зритель будет еще больше смеяться.

– Вообще-то, ты прав.

– Конечно, прав, – Лю Кенг грустно развел руками. – К сожалению, когда американец или европеец начинает заниматься боевыми искусствами, его интересует прежде всего их внешняя сторона. Между прочим, фильмы, наподобие тех, в которых ты снимаешься, тоже играют в этом определенную роль. А мне бы хотелось открыть свою школу боевых искусств, в которой ученики с самого начала стремились бы к духовному совершенству.

Казалось, что Джонни Кейдж немного обиделся.

– Мне кажется, что в отношении моих фильмов ты не совсем прав. Признаю, что внешняя форма в них преобладает, но, так или иначе, они пробуждают у ребят интерес к карате, кунг-фу, джиу-джитсу и так далее, то есть первый этап боевых искусств они постигают именно с помощью фильмов. А потом – это уже твоя задача – объяснить им на тренировках, что настоящий мужчина должен уметь не только голыми руками разбивать кирпичи, но и многое другое. Разве я не прав?

– Пожалуй, прав, – на этот раз не мог не согласиться с другом Лю Кенг.

– Поэтому я пригласил тебя и Риту, – продолжал Джонни Кейдж, – чтобы вы помогли мне оценить мой последний фильм, и, если вы согласитесь, следующий фильм мы могли бы снять вместе.

– Мне нужно подумать.

– Конечно, подумай. Тем более, для того, чтобы ты мог открыть школу, тебе понадобится немало денег. Притом, не торопись с ответом, Лю. Даже если ты не захочешь сниматься, я все равно смогу одолжить тебе нужную сумму. Именно одолжить, а не подарить, так что ничего обидного в моем предложении нет.

– Ты заговорил о деньгах, – медленно проговорил Лю Кенг, – а монахи-наставники, которые воспитывали меня в монастыре, к деньгам всегда относились так, будто их на свете не существует. И один из них мог держать свое тело на весу, опираясь лишь на кончик указательного пальца. В этом положении он мог оставаться десять минут. Он никогда не спал и проводил целые ночи в медитации.

– Ты говоришь он был монахом?

– Да.

– Это, конечно, не мое дело, – осторожно сказал Джонни, – но, надеюсь, ты не собираешься быть монахом?

– Вообще-то нет, – смутился Лю Кенг.