Шанг Цунг глядел на путников в другом конце двора и размышлял о странности своего поручения. Неделю назад он услышал зов Верховного Адепта Мира. Вызов был срочный, и Шанг Цунг тотчас же откликнулся. Еще тогда ему показалось странным, что Адепт Мира так неожиданно прервал его занятия, ведь, являясь магистром Силы, тот не мог не знать, как незначительно Шанг Цунг поднялся по ступеням совершенствования. Вот уже почти сто пятьдесят лет Шанг Цунг провел на Земле, на острове Смертельных Схваток, постигая боевые искусства под руководством лорда Рейдена. Шанг Цунг любил и уважал своего учителя, но порой черная зависть, как самум, терзала его сердце: лорд Рейден был мастером Схватки и искуснейшим владетелем Силы, почти магистром, как и Верховный Адепт Мира. Кроме того, лорд Рейден был бессмертен, ведь владетели Силы неподвластны времени.

Могущество – вот чего жаждала душа Шанг Цунг. Он помнил свою юность, бесчисленные уличные драки на задворках столицы баронства Конант, через которые он прошел, пока на нем не остановились мерцающие глаза лорда Рейдена. Шанг Цунг буквально оцепенел под этим тяжелым взглядом, осветившим его душу до самого дна. Видно, лорд Рейден что-то там обнаружил, невидимое больше никому, потому что с тех пор Шанг Цунг состоял в его свите. Лорд Рейден обучил его придворным манерам, этикету, различным наукам, но, главное, сделал из него непревзойденного мастера Схватки. В боевых искусствах Шанг Цунг чувствовал себя уже равным и своему учителю, и даже пяти лордам – сыновьям самого Верховного Адепта Мира. Но это мастерство было ничем без умения владеть Силой, вибрирующее напряжение которой вокруг себя он иногда смутно чувствовал, но постичь не мог, и потому часто с грустью вспоминал себя тем мальчишкой, который сбивал кулаки в кровь в очередной уличной потасовке и не мыслил себе иного могущества, чем главенство над бандой таких же сопляков. Это было ужасно: знать, что такое могущество, видеть власть, которую оно дарует, и оставаться на низших ступенях пирамиды, быть всегда слугой, вместо того, чтобы повелевать, находясь на самой вершине. Могущество и власть – вот, пожалуй, единственные вещи, ради которых стоило жить. И еще – бессмертие. Глупо добиваться власти, если через какой-то десяток лет ослабевшие руки не в состоянии будут ее удержать.

– Мастер, смотрите, как интересно выстроен этот деревянный храм, – прервал его размышления Дорки. – Кажется, будто он сам по себе вырос из-под земли, как какое-нибудь растение, как будто это и не творение рук человеческих.

Шанг Цунг усмехнулся и внимательно огляделся вокруг, выясняя, не наблюдает ли за ними кто-нибудь из паломников.

– Ну и разгулялось же у тебя сегодня воображение, – прервал он слугу, продолжая осматривать двор. – Жители Олхассы веками славились своим умением обрабатывать дерево.

– Конечно, мастер, – отозвался Дорки. – И все-таки есть что-то тревожное в этом месте, вы не находите?

Шанг Цунг на минуту закрыл глаза и постарался раскрыться навстречу омывающим Мир потокам Силы. Очень часто он наблюдал, как Сила пронизывала лорда Рейдена, текла жидким пламенем по его жилам, восстанавливая его силы, предупреждая и ограждая от любой опасности. Шанг Цунг вспомнил то острое разочарование, которое он испытал на параллельной Земле, на острове Смертельных Схваток, когда лорд Рейден объявил об окончании его ученичества. В тот день учитель приветствовал ученика как равного, а затем предложил последнюю схватку. Шанг Цунг с радостью согласился, но каково же было его изумление, когда он, весь собранный и уверенный в себе, вышел на площадку для боя и увидел лорда Рейдена в серебряной маске, лишающей слуха и зрения.