Никто из его противников не догадывался, что, проходя курс изменения энергообмена своего тела, Шанг Цунг не остановился на достигнутом, а еще пятнадцать лет занимался направленной трансформацией своих рук. Это случайно обнаружил лорд Рейден, дотронувшись как-то до его руки. Это было все равно, что коснуться стали, холодной и неподатливой. Владетель Силы тогда достал кинжал и с силой полоснул по внешней стороне правой кисти – на ней не осталось ни следа, ни царапины, кинжал просто соскользнул, словно по поверхности стекла. Он изо всех сил надавил кинжалом на левую ладонь – ничего не произошло, на ладони не осталось даже вмятинки. Казалось, что эти руки мертвы, как камень. В результате длительной трансформации они приобрели неуязвимость и несгибаемую мощь. В обмен на частичную потерю осязания Шанг Цунг получил невидимый эквивалент оружия из крепчайшей стали и строгое порицание от лорда Рейдена.

Только после окончательной победы, когда он уже получил звание мастера Смертельных Схваток, Шанг Цунг осознал справедливость этого порицания. Ради сиюминутных тактических целей он навсегда нарушил Равновесие в своем организме, лишив себя тем самым возможности когда-либо овладеть Силой.

Шанг Цунг не сразу примирился с этой тупиковой ситуацией, в которую он попал из-за трансформации. Он не верил в необратимость произошедшего с ним изменения, но вернуться к исходному состоянию, как ни пытался, не сумел. Он был в полном отчаянии от невозможности дальнейшего роста на пути своего совершенствования и метался в келье, как раненый зверь в клетке, в поисках выхода. Через несколько лет он немного успокоился и совершенно неожиданно, не предупредив даже лорда Рейдена, вдруг ушел в созерцание.

Шанг Цунг уже принадлежал к когорте бессмертных. Он ясно понимал, как полна может быть жизнь, охватывающая тысячелетие. Нужные черты доводятся до совершенства, и жизнь напоминает тщательно подогнанную гигантскую мозаику, пусть огромную, но составленную из таких же ничтожных мгновений, как и обычная жизнь. И чтобы поддержать столь долгую жизнь в Равновесии, были необходимы периоды созерцания. Кроме того, это был его первый уход в созерцание, и сейчас решалась его судьба, потому что овладеть Силой можно было только в этот первый, единственный раз. Он назначил себе срок в тридцать лет, улегся на свой соломенный тюфяк и прикрыл глаза.

Через тридцать лет Шанг Цунг очнулся. Он вышел из созерцания на вершине холма, куда, видимо по указанию учителей, принесли его дворцовые слуги. Выходящий из созерцания первый раз должен находиться один, вдали от людей и строений, потому что если он владеет Силой, то все равно не научился ею еще управлять, а ярость неподконтрольной Силы может принести многие бедствия окружающим.

Было, видимо, лето. Вершина холма черной громадой высилась во мраке ночи, в той непроглядной мгле, какая бывает перед восходом луны. В воздухе вокруг него, казалось, висит какая-то тяжесть. И тут Шанг Цунг совершенно неожиданно почувствовал нарастающее внутри движение Силы.

В душе его тотчас исчезли ненависть и отчаяние, сменившись полной уверенностью в себе. Завидовать владетелям Силы больше не стоило, так же, как и отчаиваться, ведь Сила была с ним. Шанг Цунг чувствовал себя всемогущим, так велика была переполняющая его Сила, сейчас он был куда могущественнее, чем когда-либо. Сила заполнила его существо до краев, он даже дрожал, боясь выпустить Ее, рвущуюся наружу. Сила не могла выплеснуться через трансформированные кончики его пальцев и, не находя выхода, кружилась в гигантском водовороте. Шанг Цунг понимал, что если сейчас он не совладает с Силой, то навсегда останется Ее слугой, но никогда – владетелем. А Сила все прибывала.

Шанг Цунг поднял глаза и почувствовал жар далеких солнц. Все в пространстве между этими звездами и пылающим сердцем планеты принадлежало ему, подчинялось ему и готово было служить.