Донни широко улыбался, показывая всем, что они с его верным другом Питером заодно.

— Эй, нет так нет, Пит-мэн! — (Представляете, Пит-мэн.) — Хочешь получить другого художника, ты его получишь. Мы же здесь кино делаем, верно?

— Дерьмо! — изо всех сил заорал Питер Алан Нельсен.

Затем он подошел к «харлею» и пнул его ногой. Сильно. На полу, в тех местах, где мотоцикл, судя по всему, уже не раз падал, остались отметины. Блондинка дождалась, когда Питер закончит, затем поставила «харлей» на место, а я залюбовался тем, как играют ее могучие мышцы. Питер не обратил на нее ни малейшего внимания. Он стоял посреди комнаты, тяжело дыша и опустив руки, словно внутри его бушевала слепая ярость, с которой он, как ни старается, не может справиться. Ну просто театр одного актера.

— Я Элвис Коул, — представился я. — Вы вроде хотели со мной что-то обсудить? Или мне уйти, чтобы вам не мешать?

— Вот дерьмо! — выдохнул Донни Брустер и принялся размахивать руками, показывая, что он больше всего на свете хочет сделать Питера счастливым. — А он шутник. Правда, Пит-мэн? Этот парень — частный детектив, о котором мы с тобой говорили. Он…

— Я его слышал, — сказал Питер и подошел ко мне.

Он протянул мне руку, и я ее пожал. Он сжал мою ладонь сильнее, чем требовалось, и подошел ближе, чем положено подходить к незнакомому человеку.

— Извините за то, что вам пришлось увидеть, — проговорил он. — Эти ребята нагрузили меня масштабным фильмом, а теперь имеют во все места. Меня это слегка выводит из себя.

— Понятное дело.

Он кивком показал на женщину:

— Это Дани.

Затем махнул рукой на двух парней:

— Ник и Ти-Джей. Они на меня работают.

Ник был в футболке «Стантс анлимитед», а Ти-Джей — в обтягивающих сапогах. Каждый из них весил больше Питера примерно фунтов на шестьдесят.

— Вы видели мои фильмы? — спросил Питер.

— Я видел «Бензопилу» и «Трудное дело».

— И как они вам?

— Неплохо. «Бензопила» напомнила мне «В поисках».

Он чуть заметно улыбнулся и кивнул:

— Мне было двадцать шесть. «Бензопилу» я снимал сразу после киношколы. Я тогда свою задницу от дырки в земле отличить не мог, а потому и изгалялся как мог.

Донни смотрел на него, продолжая держать в руке телефонную трубку, которую зачем-то схватил.

— Мы как раз говорили про «Бензопилу» перед тем, как к тебе прийти. Не фильм, а просто динамит. Динамит. Огромные сборы.

Питер подошел к автомату, треснул по нему ладонью, потянул на себя рычаг и получил бесплатно упаковку орешков «Эм-энд-Эм». Разорвал ее зубами, бросил пакетик на пол и высыпал половину содержимого себе в рот. Он никому не стал предлагать конфеты, а Дани спокойно подошла и подняла пакетик.

Затем Питер направился к мраморному столу и уселся на него по-турецки.

— Похоже, мы с вами ровесники. Сколько вам лет?

— Тридцать восемь.

— Мне тридцать девять. Мы разговаривали с одним копом, который сказал нам, что вы были в Наме. Это правда?

Он наклонился вперед и произнес «в Наме» так, как это принято на телевидении: с восторгом, интересом и недоверием. Совсем как Барт Симпсон.

— Угу.

Он высыпал в рот очередную порцию орешков.

— Тот коп сказал, что вы там здорово отличились и получили кучу медалей.

— Копы много чего знают.

— Я тоже пытался записаться, но меня не взяли.