— Не очень, — я скривился. И по правде понимать это я желанием не горел. Были дела и поважнее как-то.

Да и в целом его слова не сходились с реальностью, о чём я тут же и сказал:

— Если навы не могут любить, как же тогда Смерть ответила взаимностью по-твоему до того, как была открыта стихия пустоты? Вроде как Мельхиор завязал с Мортис отношения задолго до появления проклятой стихии? — спросил я.

— Рад, что ты ещё способен мыслить, тари. Легенды любят украшать. Но в них часто забывают упоминать, что Мельхиор был некромантом и магом тьмы. Безумному фанатику понадобилось много сотен лет, но он нашёл способ донести свои чувства до Мортис. Вернее, свою болезненную любовную зависимость. Так говорится в сказаниях моего народа.

— Хочешь сказать, это Мельхиор открыл пустоту? Даже если так, что это меняет?

— Так говорит логика. Возможно, после этого наработки тари были не до конца уничтожены, а после использовались тёмными магами или самой младшей дочерью Смерти. В любом случае, Мельхиор расплатился за свою любовь. Возможно, обратившись к пустоте ради своей безумной любви, он затем и исчез, когда осознал, что породил. Исчез, чтобы растворить новую стихию во тьме и слиться с планетой.

— Кстати, не припомню, что говорилось в легендах о судьбе Мельхиора. Почему в честь него назван этот мир?

— Все миры, что вращаются вокруг Амбера, являют собой одну из проявленных стихий. Огонь Инферно, воды Аквы, горы и равнины Гайи, летучие острова Зехира… и мир, в котором правила богиня Смерти. Полагаю, название мира отражает её скорбь по любимому. К тому же, многие верят, что часть разума Мельхиора действительно слилась с этим миром.

— Ясно, — поблагодарил я за пояснение, хотя для меня они ничего не меняли. Лишь удовлетворили праздное любопытство.

— Генетика тари и нава сочетаются очень странно, — вернулся к прежней теме Аурелус. — Как можно объединить в себе безусловную любовь и абсолютное равнодушие? Все созданные нами гибриды были безумны. Но каждый — по-своему.

— Тем не менее, старшие дочери, Нефтис и Тефнут, не стали монстрами.

— Почему же? — хмыкнула мумия. — Нефтис пала слишком рано, чтобы судить. А вот Тефнут породила фанатиков ордена Тиши… Между прочим, основатель Тиши устроил геноцид собственного народа и обратил его в нежить. Асу принято считать жестокими, но в нашей истории никто не приносил в жертву живых существ миллионами.

— Окей, даже если так, чего ты от меня-то хочешь?

— Я уже озвучил всё, что хочу, тари. Мне просто любопытно было услышать тебя, как учёному. У меня осталось совсем мало времени. Это последний разговор в моей жизни. Можешь пока что готовить портал.

— Как скажешь, — я пожал плечами. Беседа с мёртвым змеем действительно не мешала готовиться к переходу.

— Зная всё это, ты всё равно будешь со своей навой? — спросил Аурелус. — Кстати, она ведь тоже слышит меня через тебя. Нава, твой ответ мне тоже интересен.

— Моё место рядом с Сином, — произнесли мои губы слова Ласки. Девушка заканчивал целительные процедуры последних из числа заражённых.

— Мы не боги, Аурелус. Мы всего лишь люди в телах кота и навы, — ответил уже я сам.

— Очень скоро это изменится, глашатай. Пророчество близко к завершению. Очень скоро та, кто погубил величие моего народа, проснётся. И тогда всё сильно изменится. Ждать осталось недолго. А затем народ змея воспрянет вновь. Пусть даже и в тени чихар или других подопытных кроликов.

— Портал готов, Син. Мы можем отправляться обратно в Безымянную башню, — сообщил Нирал.

— Прощай, Аурелус, — я поднял руку змею.