Бомба.

Слово едва успело сформироваться в его сознании, а Нумеон уже среагировал на угрозу, отпихивая противника, который был у него уже почти в руках, к подрывнику.

Саламандра успел закричать «Берегитесь!», прежде чем легионер вцепился в его броню и потянул за собой. Борющиеся воины врезались в третьего, и приглушенный взрыв подбросил их вверх. Нумеон закрылся от взрыва телом своего противника, но тот опять потянул его за собой. Когда ударная волна прошла, выяснилось, бомба имела не только ударный урон — она выпустила что-то ядовитое. От места взрыва распространялись токсичные миазмы. Гвардеец Смерти пал жертвой своей же неудавшейся хитрости — его разорвало на месте, но второй — тот, с которым боролся Нумеон, — был вполне жив, хотя и ранен.

Часть его шлема отвалилась, открыв мрачное лицо. Гвардеец Смерти был бледным, с запавшими глазами и болезненно опухшим: либо на него очень быстро подействовал яд, выпущенный его товарищем, либо он изначально был нездоров. Скверна. Уничтожители нередко становились жертвами своего же оружия. Многие знали, что в любом легионе вступление в Уничтожители равнозначно смертному приговору.

В ходе битвы Нумеон выпустил Драукорос. Он плохо подходил для столь ближнего боя, поэтому воспользовался руками, схватив голову больного легионера и несколько раз ударив об пол. Череп развалился на удивление быстро, забрызгав броню Саламандры своим содержимым.

Седьмой Гвардеец Смерти погиб еще до атаки на тоннель. Он был подозрительно опухшим, а раздутую броню усеивали следы от болтерных выстрелов.

— Нумеон!

Тревога в голосе Зитоса заставила Нумеона обернуться и внимательно осмотреться. Только тогда он увидел, что стоит в середине ядовитого облака. Герметичные замки на доспехах уже пузырились под действием кислоты. Биометрические показатели на дисплее линз сменили цвет с оранжевого на красный, а уровень опасности подпрыгнул.

Взрыв бомбы отбросил Зитоса, а когда он пришел в себя и увидел, что за взрывчатку использовал Гвардеец Смерти, предпочел убраться подальше.

Замки на его собственной броне тоже повредились, но пока работали. Работала и дыхательная маска, хотя с трудом. Он еще не заразился. Но вот Нумеон…

На периферийном зрении сержанта показались Ворко со своим огнеметом и поддерживавший его Дакар.

— Давай! — крикнул Зитос, торопливо делая Гарго знаки отойти.

Раскрыв сопло огнемета, чтобы конус огня был шире, Ворко залил тоннель пламенем. Оно охватило и последнего Гвардейца Смерти, и Артелла Нумеона.

— Брат! — Ужас в голосе Гарго ни с чем нельзя было перепутать. — У него нет плаща!

Когда броню Нумеона выковали заново, плаща из драконьей кожи к ней не прилагалось. Легионер, носивший такой плащ, использовал шкуру зверя, которого сам для этого выследил и освежевал. Заветы прошлого были важны. Традиции были важны. Ни один сын Вулкана не допустит, чтобы они нарушались. Плащ Нумеона пропал в ходе войны, и он должен будет раздобыть новый. А пока ему придется терпеть огонь без него.

Ворко хотел остановиться, но Зитос твердо сказал:

— Продолжай.

Второго Саламандру явно мучили сомнения, как и Дакара.

— Это приказ, Ворко. Не ослабляй пламя, пока не выжжешь всю грязь. Нумеон был рожден в огне, как и все мы. Он выживет.

Должен выжить…

Ворко с мрачным видом продолжил.