|
На дверь в квартиру мне пришлось потратить больше времени, чем на дверь внизу, ибо я упрямо пытался открыть ее тем же самым ключом, но в конце концов все же добился своего. Осторожно приоткрыв дверь дюймов на шесть, я несколько минут стоял прислушиваясь, ибо в это время воскресного утра Реннерт мог не обратить внимания ни на телефонный, ни на дверной звонок. Ничего не слыша, за исключением некоторого шума от уличного движения, я открыл дверь пошире и вошел в чудесную большую комнату. Реннерт лежал на спине на чудесной большой кушетке. Даже беглого взгляда издалека оказалось достаточным, чтобы убедиться, что он вовсе не спит. Лицо у него так распухло, что теперь никто не назвал бы его красивым. Из груди у него торчала рукоятка ножа. Реннерт был мертв дня три-четыре и, как минимум, не меньше двух. Я оглянулся - никакого беспорядка или следов обыска. На столике у изголовья кушетки стояла наполовину полная бутылка виски и два бокала; лежали пачка сигарет и спички-книжка с открытой крышкой, тут же была пустая пепельница. Прекрасно понимая, что такой человек, как Реннерт, не будет спокойно лежать на кушетке и ждать, пока некто с ножом ударит его, если его чем-то предварительно не одурманили, что было вполне вероятным, я наклонился и понюхал бокалы, но, как и следовало ожидать, безрезультатно. Наиболее вероятный препарат, обычно применяемый в подобных случаях, не имеет ни вкуса, ни запаха, но даже если бы он обладал такими качествами, с помощью лишь обоняния да еще через три-четыре дня обнаружить его, конечно, невозможно. Ручка ножа в груди Реннерта была сделана из коричневой пластмассы. У меня тут же возникла догадка, почему инструмент преступления на этот раз не был удален. Для проверки своей догадки я заглянул на чудесную маленькую кухоньку и уже во втором открытом мною ящике среди других предметов увидел два еще таких же ножа, точно с такими же рукоятками. Это подтвердило и мою первую догадку. Вы не сможете потихоньку прокрасться на кухню и стащить нож из ящика буфета, если глаза человека, к которому вы пришли в гости, открыты и он может использовать свои мускулы. Сделав две такие хорошие догадки, я решил, что для воскресного утра этого вполне достаточно. Возможность провести часа два, занимаясь обыском здесь даже в резиновых перчатках, не показалась мне привлекательной. Обнаружение вас в доме, куда вы проникли незаконно, ничего приятного не обещает, а ситуация окажется куда более щекотливой, если хозяин этого дома будет найден тут же мертвым, да еще с ножом в груди. Я немедленно пришел к выводу, что вчера я не мог подумать всерьез, будто бы жизнь в тюрьме окажется более интересной. Кроме того, я ведь обещал Фрицу, что вернусь примерно через час. Я вышел из квартиры, вытер носовым платком все, к чему я прикасался обнаженными пальцами - ручку двери квартиры, дверцу лифта и кнопку в лифте. Потом я снял резиновые перчатки и засунул их в карман. Все в порядке. Кнопку спуска в лифте я должен был вытереть платком внизу. Однако мне не пришлось сделать этого. Как только лифт остановился внизу, естественно, что я прежде всего посмотрел через стекло дверцы кабины. В вестибюле никого не было, но дверь сюда уже начала открываться снаружи человечком без пиджака. Над ним возвышалась большая квадратная физиономия сержанта Пэрли Стеббинса. В такие минуты вы не думаете, потому что для этого нет времени, а просто нажимаете в лифте кнопку против цифры "2", что я и сделал. |
