|
Будь это Ричард, я бы пошла к нему. Но это не был Ричард. Жан-Клод взял меня за щеку и поднял мое лицо к себе, заставляя глядеть. - Я прожил более трехсот лет. За это время понятие о красоте менялось много раз. Полногрудые, сухощавые, высокие, низенькие, стройные, круглые - все это в свое время считалось, вершиной красоты. Но за все эти триста лет, ma petite, я никогда никого так не желал, как желаю вас. Он наклонился ко мне, и я не отодвинулась. Его губы коснулись моих в осторожном поцелуе. Он шагнул ко мне, и наши тела сдвинулись, и я остановила его, положив ему руку на грудь, но коснулась его обнаженной кожи. Пальцы скользнули по гладкости крестообразного шрама. Я тут же сдвинула руку - и под ней забилось его сердце. Немногим лучше. Его дыхание щекотало мне шею, когда он шепнул: - Скажите “нет”, ma petite, и я остановлюсь. Горло перехватило так, что лишь с третьей попытки я смогла выговорить: - Нет. Жан-Клод шагнул назад, лег на спину, как лежал раньше, опираясь на локти, ноги ниже колен свисали с кровати. Он глядел на меня - очевидно, подначивал подойти к нему. Я так думаю. Не такая я дура. В какой-то темной глубине души жило искушение. У вожделения логики меньше, чем у любви, - иногда, но с ним легче бороться. - Я так долго изображал ради вас смертного. В марте, когда вы держали мое обнаженное тело, когда вы поделились со мной кровью, я надеялся, это будет поворотный пункт. Что вы сдадитесь своему желанию и признаетесь себе в своих чувствах ко мне. Щеки мне залила горячая краска. Не было у меня приличного оправдания за столь далеко зашедшую любовную игру. Да, я проявила слабость, я виновата. - Я дала вам кровь, потому что вы умирали. Вы сами знаете, что иначе я бы ни за что этого не сделала. Он глядел на меня, и это не был вампирский фокус - то, что заставило меня отвернуться. Это была чистейшая честность, которой я никогда у него в глазах не видела. - Теперь я это знаю, ma petite. Когда мы вернулись из Брэнсона, вы бросились в объятия Ричарда, как на спасательный круг. Мы продолжали встречаться, но вы от меня отдалились. Я это чувствовал и не знал, как этому помешать. Он сел на кровать, положив руки на колени. На лице его отразились недоумение и досада. - Никогда ни одна другая женщина не отказывала мне, ma petite. - Ну и самомнение! - рассмеялась я. - Это не самомнение, ma petite, это правда. Я прислонилась к двери ванной и попыталась себе представить. - Ни одна за триста лет ни разу не сказала вам “нет”? - Вам в это трудно поверить? - Если я могу, то и они могли. Он покачал головой: - Вы сами не понимаете, насколько у вас сильная воля, ma petite. Потрясающая сила воли, вы даже не представляете себе насколько. - Если бы я рухнула вам в объятая при первой встрече или даже при двенадцатой, вы бы меня уложили в постель, попили крови и бросили. Я видела, как на его лице отражается правда моих слов. До сих пор я не понимала, насколько он владеет своим лицом, как от этого отсутствия реакции он кажется еще больше не от мира сего, чем есть на самом деле. |
