- Выражение его лица мне не понравилось.
Я взяла его за руку - кожа была прохладна на ощупь.
- Зачем?
Он отвернулся.
Я дернула его, заставляя повернуться ко мне.
- Зачем?
- Имея даже всего две метки, Ричард может выпить досуха нас обоих в стремлении остаться в живых. Я этому препятствую.
- Вы защищаете нас обоих?
- В момент его смерти, ma petite, я могу защитить одного из нас, но не двоих.
- То есть, когда он умрет, умрете вы оба?
- Боюсь, что да. Я затрясла головой:
- Нет. Только не оба сразу. Так нельзя. Черт возьми, вы же не должны умирать!
- Простите меня, ma petite.
- Нет! Мы можем объединить силы, как когда поднимали зомби, вампиров - как вчера ночью.
Жан-Клод вдруг подался вперед, опираясь одной рукой на тело Ричарда.
- Я не потащу вас за собой в могилу, ma petite. Лучше я буду думать, что вы живете и благоденствуете.
Вцепившись пальцами одной руки в плечо Жан-Клода, я другой коснулась тела Ричарда. От прерывистого дыхания рука задрожала от плеча до пальцев.
- Я буду жить, но не благоденствовать. Мне лучше умереть, чем потерять вас обоих.
Он глядел на меня долгую секунду.
- Вы не знаете, о чем просите.
- Мы теперь триумвират. Мы можем это сделать, Жан-Клод, можем, но ты должен мне показать как.
- Мы сильны так, что во сне не приснится, ma petite, но даже мы не можем обмануть смерть.
- Этот тип у меня в долгу. Жан-Клод дернулся, как от боли:
- Кто у вас в долгу?
- Смерть.
- Ma petite...
- Делайте, Жан-Клод, делайте, что бы оно ни было. Быстрее, пожалуйста!
Он свалился на Ричарда, едва в силах поднять голову.
- Третья метка. Она либо свяжет нас навеки, либо убьет нас всех.
Я протянула ему запястье.
- Нет, ma petite. Раз это будет наш последний и единственный раз, иди ко мне.
Он лег, наполовину на тело Ричарда, раскрыв объятия. Я легла в круг его рук, а когда коснулась его груди, поняла, что сердце не бьется. Тогда я подняла
глаза к его лицу:
- Не оставляй меня.
Полночные синие глаза наполнились огнем. Жан-Клод отвел мне волосы в сторону:
- Откройся мне, ma petite, откройся нам обоим.
Я так и сделала, распахнув сознание, сняв все защиты, что у меня были. И стала падать вперед, до невозможности - вперед, вниз, в длинный черный туннель,
к жгучему синему огню. Белым ножом резанула тьму боль, я услышала собственный стон. Я ощутила, как входят в меня клыки Жан-Клода, смыкается его рот на моей
шее, высасывая меня и выпивая.
В падающей тьме прошумел ветер, подхватив меня будто сетью перед самым этим синим огнем. Ветер нес запах свежей земли и мускусный аромат шерсти. И еще
одно ощутила я: печаль. Печаль и скорбь Ричарда, не о собственной смерти - об утрате. Будь он жив или мертв, он утратил меня, а среди многих его слабостей
была верность, не знающая резонов. Однажды полюбив, он любил вечно, что бы ни сделала женщина. |