— Получается, вы в состоянии остановить Волну?

— После того, как была прорвана Стена? — Кималь Саренто даже изобразил удивление. — Разве доблестные армии Калиманской империи ещё этого не сделали?

— Я не об этом спрашивал! — жёстко произнёс эмир Хаджи, но моего ученика просто так морально было не задавить:

— Как и я. По какой-то нелепой случайности уважаемый эмир Хаджа забывает, что перед ним не двое крестьян, вылезших из леса и пугающихся каждого шороха, а эрцгерцог единственного в светлом мире автономного города и его ученик, граф по происхождению. Мы с лёгкостью примем смерть, если такова будет воля Света, но никому, даже самому Папе, не позволим запятнать нашу честь грубостью. Пять дней назад мы были готовы выступить в защиту Калиманской империи. Но вы нас остановили и теперь Волна является вашей зоной ответственности. Скольких вы уже потеряли?

Судя по тому, как опешил гость нашей клетки, такого вопроса он не ожидал. Отвечать, что примечательно, тоже не спешил.

— Уважаемый эмир Хаджи, давайте поговорим откровенно? Хотя бы раз в жизни. Говорят, это настолько необычно, что порой приводит к интересным результатам. Вы хотите использовать нас для уничтожения Волны. Причём невзирая на то, что вы с нами сотворили. Не стану скрывать — мы можем помочь. Даже сейчас, когда Стена пала. Но для того, чтобы понимать уровень угрозы, мы должны точно знать ваши потери. Нужно ли нам прямо сейчас отправляться за Инквизитором, или мы можем остановить Волну собственными силами?

— Триста защитников Стены, пятитысячная армия и две тысячи боевых служителей Света, — нехотя ответил эмир. — Мы всерьёз восприняли ваши слова, но противник оказался слишком силён. Он практически не заметил наш заслон. Люди погибли мгновенно.

— Можно взглянуть на документы, что вы нам подготовили? — Кималь Саренто кивнул на помощника эмира, что давно вышел из клетки и маячил у входа.

— Нет, — слишком резко ответил эмир Хаджи, чем только подтвердил мысли о том, что в бумагах были предложены слишком неудобные для Кострища условия.

— Обидно. В таком случае придётся воспользоваться своими, — хитрый жук, по какой-то случайности именуемый моим учеником, вытащил из нематериального инвентаря точно такую же папку, только синего цвета, и протянул её эмиру Хаджи.

— Это наши требования. Если Калиманская империя желает воспользоваться услугами эрцгерцога Валевского, которому всё равно придётся предстать перед судом Инквизитора, ей придётся основательно заплатить. Мне нужна подпись императора под этим документом. Торговаться мы не будем. Либо вы беспрекословно принимаете наши требования, либо мы остаёмся в этой защищённой от внешнего нападения клетке и ждём, когда Волна докатится до вашей столицы.

— Вы с ума сошли?! — ошарашенно воскликнул эмир, когда прочёл документы. Мне даже стало интересно, что такого необычного Кималь Саренто там указал, раз последовала такая реакция, но я промолчал, безучастно глядя в потолок. Происходящий разговор меня не касался. Хотя сам факт, что мой ученик подготовился к этому походу настолько основательно, что даже заранее подготовил список требований, вызывал уважение. Да, Кималь Саренто по-прежнему меня бесил и злил тем, что использовал меня втёмную, но нельзя было не признать его эффективности и полезности для Кострища. Ради города я мог потерпеть и не такое.

— Повторюсь — это обязательный перечень. Если мы хоть что-то не получим — обратимся к Инквизитору за соблюдением справедливости. Хотите остановить Волну — подпишите этот документ. Другого варианта у вас нет.

— Не много ли вы на себе берёте? — зло спросил эмир Хаджи.