Кималь Саренто наклонился и поднял свою папку, что эмир Хаджи отшвырнул в сторону как нечто грязное. Спрятав её в нематериальный рюкзак, мой ученик тут же извлёк новую, только теперь красного цвета.

— Я предполагал, что Калиманская империя провернёт что-то подобное. Что же — за всё нужно платить. Это наши новые требования, уважаемый эмир Хаджи. Теперь они значительно выше тех, с которыми вы так рьяно не согласились. Ваша дочь всё так же должна стать наложницей моего молчаливого наставника, но теперь ещё и младший сын Великого султана Калиманской империи, императора Боро должен будет направиться в Кострищ на десятилетнее обучение. Мы сделаем из него настоящего бойца. Вы вольны поступать так, как вам захочется. Можете соглашаться с нашими требованиями, можете их отклонить. Костищ будет в выигрыше в любом случае. Мы вернёмся сюда ровно через два дня. Если нас здесь не будут ждать подписанные императором Боро бумаги, ваша дочь и его сын, мы вновь уйдём. И тогда Волна окончательно превратит Калиманскую империю в пустыню. Сделает то, с чем не смогли справится два разлома. Два дня, эмир Хаджи. У вас есть всего два дня.

Глаза темнокожего толстяка едва не вылезли из орбит, когда я движением руки активировал портал. Кровавая мерцающая пелена, возникшая за долю секунды без добровольной жертвы обращённых, могла напугать кого угодно. В том числе и одного и четырёх великих эмиров Калиманской империи. Информация о том, что в арсенале эрцгерцога Валевского есть такая магия, которой не подвластны стальные клетки, а также обручи, которыми я всё ещё был обвешан, как скоморох разноцветными лентами, ещё не дошла до калиманцев. Их проблемы. Со своей стороны я сделал всё, чтобы им помочь.

Тем не менее настроение у меня было хуже некуда. Когда я вернулся в Кострищ, долгое время молча смотрел на свой трон, словно не понимая, почему вокруг него так пусто. Обе силы Хаоса в данный момент встречались с людьми, творя «добро» в своём извращённом понимании, так что главный зал дворца пустовал.

— И долго ты собрался страдать, мой горемычный наставник? — Кималь Саренто явно пребывал в хорошем расположении духа. — У тебя появилось два дня свободы.

— Вы думали о том, сколько ни в чём неповинных калиманцев уничтожит Волна? — прямо спросил я у своего ученика.

— Много, — ничуть не смущаясь ответил он. — Если тебе нужны более точные данные, то и их могу назвать — непозволительно много. По моим оценкам, за два дня Калиманская империя может недосчитаться десятой части своего населения. Но это те жертвы, на которые мы должны пойти, чтобы достичь своей цели. Ты сделал всё, что мог. Отсидел пять дней в клетке, каждый день пытался образумить глупцов, возомнивших себя центром мира, однако это не помогло. Любой лекарь, не владеющий магией, тебе скажет — чтобы спасти весь организм, необходимо отрезать гниющую плоть. И, как бы это не звучало страшно, вместе с гниющей плотью отрезают часть всё ещё живой ткани. Потому что иначе заражение пойдёт дальше. Здесь аналогичная ситуация, мой слишком любящий людей наставник. Если ты не заметил — тебя приказали убить. Не напугать, не оставить в клетке ещё на неделю — убить!

— Так и следовало ответить эмиру Хаджи, а не жертвовать тысячей жизней простых крестьян! — едва не закричал я, но сдержался. Эмоции сейчас не лучший советчик.

— Для начала ты карту посмотри, мой чрезмерно ранимый наставник, потом уже в истерику впадай, — Кималь Саренто всегда умел находить оправдания своим поступкам.