– Меня тошнит, – сказала она.

– Отлично. Не самая большая плата за глупость. – Он всё ещё злился на неё. Это помогало нести сорок с чем-то килограммов, не спотыкаясь.

Вика выбежала навстречу первой.

– Со мной всё в порядке! – ответил он на немой вопрос. – А вот она наглоталась таблеток. Ей нужно в больницу.

– Уже звоню!

– Агата! – Мать выскочила из темноты, заламывая руки. – Девочка моя!

– Ваша девочка нуждается в здоровой обстановке, – тонко намекнул он на известные ему обстоятельства.

– Что с ней?!

– Отравилась транквилизаторами.

– Боже мой!

– Он тут ни при чём, – процедил Артём. – Если Агата не врёт, вас с мужем ждут серьёзные неприятности.

– Что ты наплела молодому человеку, Агата?

– Увежи меня в больнишу, – шепнула девушка. – Мне плохо.

– Это всё сигареты, – съязвил он, чтобы отвлечь её от плохих мыслей. – Вика?

– Скорая в пути. Ничего, что я назвала адрес трамвайного депо?

Он оглянулся. Фонари кружили примерно в том месте, где они с Агатой лежали под поездом. И всё же не стоило рисковать.

– Пора уносить ноги, пока машинисты не сделали из нас отбивные.

Они добежали до проложенной на насыпи лестницы. Артём предложил матери Агаты идти первой.

– Думаете, я толкну вас в спину?! – возмутилась она. – У меня даже нет фонарика!

– Вашей дочери нужно срочное промывание желудка и капельница, – ответил он. – Мы тратим время.

Женщина не стала вступать в спор и направилась вниз, специально громко стуча подошвами туфлей по ступеням. Дверь путевой будки с шумом открылась. Караульный смотрел на них сонным взглядом в свете висящей над потолком лампы без абажура.

– Запретная зона! – вспомнил он нужные слова. – Открываю огонь на поражение!

– Передайте водителю тепловоза, что мы просим прощения и желаем ему хорошего настроения.

Мужчина обратил внимание на стоящий у него перед носом поезд.

– Ты ж моя ж!..

– Она самая, – согласился Артём, ускоряя шаг. – Начинайте искать новую работу.

Они шли гуськом между холмами, вдыхая благоухание клевера.

– Можно дать тебе совет?

Агата что-то невнятно прошепелявила в полусознательном состоянии. Вика помогала поддерживать её с другой стороны.

– Откажись от мрачных тем в своём творчестве. Рисуй комиксы про радость.

– Радошт? Што это?

– То, что всегда с тобой, куда бы ты ни отправилась.

– А, фекалии.

– За это ты дважды вымоешь свой распухший язык дегтярным мылом, – сказал Артём. Агата не должна лишиться чувств. Ради этого сгодится любая тема для обсуждений, даже фекалии. – Без радости жизнь становится постной. С едой или таблетками её не затолкать внутрь. Она идёт изнутри.

Возле первых уличных фонарей мать Агаты резко развернулась:

– Она и вам наплела чушь про изнасилования?

– Изнасилование это не чушь, – сказал Артём. Вика молчала.

– Агата, как тебе не стыдно лгать! Костя столько лет заботится о тебе, покупает одежду, дарит подарки. И вот твоя благодарность. Сбежать из дома, оговорить отца.