Жители Козельска, многократно отражавшие нападения войск Шуйского, встретили повстанцев хлебом и солью за городом и проявляли великую радость по поводу обретения «доброго царя». 11 октября 1607 г. в Козельск торжественно вступил сам Лжедмитрий II.{666}Из Козельска самозванец мог идти на Калугу, где его с нетерпением ждали. Но положение на театре военных действий оставалось сложным и неопределенным. Правительственные войска, собранные в Мещевске, угрожали Козельску с северо запада. Сильные заслоны появились к востоку от Козельска. Царь Василий послал под Белев и Волхов князя Т. Ф. Сеитова с ратными людьми, и тот «очистил» от «воров» Лихвин, Волхов и Белев.{667} К. Буссов, находившийся в те дни среди повстанцев в Калуге, считал, что именно отпадение трех названных городов помешало «Дмитрию» освободить от осады Тулу.{668}

Источники позволяют уточнить ход событий. На западном берегу Оки от Лихвина до Волхова протянулась старинная засечная черта, имевшая разветвленную систему укреплений. Одна из центральных ее позиций располагалась у Бобровской, или Бобриковской, засеки неподалеку от Белева.{669} В разрядах упомянут факт посылки на Бобровскую засеку И. М. Пушкина, Т. Ф. Сеитова и пяти других голов с ратными людьми.{670} Правительственные войска заняли засечную черту от Лихвина и Белева до Болхова, но задержать продвижение повстанческой армии не смогли. Участник похода Будила со всей определенностью указывает, что 16 октября 1607 г. Лжедмитрий II прибыл в Белев.{671} К этому времени планы самозванца окончательно определились. Он отказался от продвижения к Калуге и свернул на юг, чтобы пробиться к Туле.

«Царевич Петр» с Болотниковым и Телятевским обороняли Тулу все лето. С наступлением осени борьба за город вступила в критическую фазу.

С давних пор Тула была ключевым пунктом обороны южных границ России от кочевников. Ее мощный каменный кремль располагался на левом берегу р. Упы. Помимо кремля город имел внешний пояс укреплений в виде дубового острога, стены которого упирались в р. Упу.{672} Как крепость Тула имела преимущества по сравнению с Калугой, но в одном отношении ее положение было уязвимым. Город располагался в низине и мог быть затоплен. Царские воеводы решили использовать это обстоятельство.

Проект затопления Тулы был разработан Разрядным приказом, руководившим осадными работами. Инициатором проекта выступил сын боярский Иван Сумин сын Кровков.{673} Как значится в «Карамзинском хронографе», «государеве Розряде дьяком подал челобитную муромец сын боярский Иван Сумин сын Кровков, что он Тулу потопит водой, реку Упу запрудит, и вода, де, будет в остроге и в городе, и дворы потопит, и людем будет нужа великая и сидеть им в осаде не уметь. И царь Василей Ивановичь велел ему Тулу топить».{674}

Кровков предложил перегородить Упу плотиной. Воздвигнутая по его проекту плотина явилась незаурядным для своего времени инженерным сооружением. На строительство были выделены большие средства. Работы велись одновременно на обоих берегах Упы. На правом, болотистом, пологом берегу реки надо было соорудить дамбу («заплот») длиной в полверсты, чтобы вода не ушла мимо города по заболоченной стороне. Лишь после строительства дамбы Разрядный приказ распорядился устроить другой «заплот» или запруду на реке. Затем надо было ждать осеннего паводка.

4 августа 1607 г. в Иосифо Волоколамский монастырь вернулся «из под Тулы з государевы службы» слуга М. Дирин, подавший старцам «расходную память», из которой следует, что работы по сооружению запруды на Упе приобрели к середине лета широкий размах.{675}

На строительстве плотины использовали труд по сошных людей, присланных из разных уездов. Наборы проводились, по видимому, неоднократно. 9(19) июня слуга Мнишека А. Рожнятовский записал в своем дневнике: «Пришли грамоты от Шуйского в Ярославль, чтобы снова выставили известное количество посошных людей на войну…».