Среди иностранцев один лишь С. Немоевский обвиняет в предательстве Болотникова, который, согласившись с другими, связал «Петрушку», выдал его Шуйскому, сдал тульский кремль.{707} Однако сведения Немоевского носят сомнительный характер.

Тушинцы, участвовавшие в обороне Тулы, а затем присягнувшие на верность Шуйскому, стремились доказать, что не они, а царь нарушил клятву. С их слов Буссов записал рассказ, будто Болотников завершил переговоры с Шуйским, выехал из Тулы и передался царю, рассчитывая на крестоцеловальную запись.{708}Но и этот рассказ недостоверен.

Участник осады Тулы засвидетельствовал, что «осадные люди», составившие заговор против Болотникова, открыли ворота крепости перед воеводой И. Ф. Крюком Колычевым и тут же выдали ему «Петра», Телятевского и Болотникова.{709} Мирные переговоры усыпили бдительность Болотникова, и заговорщики, опираясь на помощь царя, осуществили свои замыслы.

Разобщенный наводнением и доведенный до крайности гарнизон Тулы сложил оружие, не оказав сопротивления воеводе Крюку Колычеву и не выступив на защиту своих вождей. При таких обстоятельствах Шуйский сохранил жизнь всем сдавшимся повстанцам. Без сомнения, подобная мера была продиктована трезвым политическим расчетом. Гражданская война вступила в решающую фазу, и царь показной милостью старался перетянуть на свою сторону всех колеблющихся.

По «Карамзинскому хронографу», всех тульских сидельцев «привели к крестному целованию за царя Василия».{710} Автор «Бельского летописца» сообщает важную подробность: Шуйский после принятия присяги от сдавшихся повстанцев «отпустил их за крестным целованием по городом».{711} Таким образом, повстанцы после капитуляции Тулы были разосланы в разные концы страны. Служилые немцы, а их было более полусотни, были отправлены с приставами в Москву, где им позволили жить в Иноземной слободе.{712}

Весть о падении Тулы вызвала панику в войске Лжедмитрия II. Пробыв в Болхове в течение суток, «царик» 17 октября спешно отступил ближе к границе в Карачев, где его покинуло запорожское войско.{713} Одновременно вспыхнул бунт в иноземном наемном войске. Завладев добычей, захваченной под Козельском, наемники решили покинуть пределы России. В страхе Лжедмитрий II тайно покинул лагерь с тридцатью верными людьми из числа своих русских сторонников. Даже гетман Меховецкий не знал, куда он исчез.{714}

В начале гражданской войны Отрепьев, после того как его покинуло наемное воинство, нашел прибежище на зиму в дворцовой Комарицкой волости. Лжедмитрий II перезимовал в дворцовой Самовской волости под Орлом. Там он получил подкрепления и пополнил запасы продовольствия. В 1608 г. самозванец объявился в Орле. Угроза нового наступления повстанцев на Москву немедленно отозвалась на судьбе тульских пленников. В феврале 1608 г. царь Василий приказал сослать Болотникова в Каргополь. Везли его через Ярославль, где находились пленные поляки. Слуга Мнишека А. Рожнятовский записал любопытные сведения о поведении Болотникова. (Другой пленник С. Немоевский повторил его рассказ слово в слово).{715}Ярославские дети боярские были поражены тем, что главного «воровского» воеводу везли несвязанным и без оков. По этой причине они стали допытываться у приставов, почему мятежник содержится так свободно, почему не закован в колодки. Отвечая им, Болотников разразился угрозами: «Я скоро вас самих буду ковать (в кандалы. – Р. С.)  и в медвежьи шкуры зашивать».{716}

С казацким «царевичем» власти расправились до высылки Болотникова из Москвы. Царь, по замечанию летописца, «Петрушку вора велел казнити по совету всей земли».{717} Опираясь на приведенное летописное известие, А. А. Зимин высказал предположение, что по делу «царевича» было созвано подобие Земского собора.