- У вас очень красивые халатики, — говорил Роже Венсан.

И улыбался. Сначала мы здоровались за руку с Андре К., она всегда сидела в кресле в цветочек, возле телефона. Ей без конца звонили к нам. Маленькая Элен, снимавшая трубку, говорила:

— Андре, это тебя...

Андре К. непринужденно протягивала нам руку. Она тоже улыбалась, но улыбка мгновенно исчезала с ее лица, не то что у Роже Венсана.

— Спокойной ночи, дети.

Это была веснушчатая, зеленоглазая, скуластая шатенка с челкой на лбу. Она много курила.

Мы пожимали руку всегда улыбающемуся Роже Венсану. Потом Жану Д. Целовали Анни и маленькую Элен. Когда мы уходили из гостиной с Белоснежкой, Роже Венсан еще раз говорил, какие у нас элегантные халаты.

Мы уже подходили к лестнице, когда Жан Д. выглядывал из гостиной, приоткрыв дверь.

— Приятных сновидений.

Он смотрел на нас своими нежными, слегка расширенными глазами. Потом подмигивал и тихим голосом, словно речь шла о какой-то нашей общей тайне, говорил:

— Башли не брать.

Однажды в четверг у Белоснежки был выходной. Она хотела навестить кого-то из родственников в Париже и после обеда уехала с Анни и Матильдой на малолитражке. Мы остались одни под присмотром маленькой Элен. Играли в саду, ставили палатку, которую подарила мне на день рождения Анни. Под вечер приехал Роже Венсан, один. Они с маленькой Элен разговаривали во дворике перед домом, но я не слышал, о чем они говорили. Маленькая Элен сказала, что у них есть дела в Версале, и попросила нас составить им компанию.

Мы были рады, что снова поедем в американском автомобиле Роже Венсана. Это было в апреле, во время пасхальных каникул. Маленькая Элен села впереди. На ней были ее всегдашние брюки и ковбойская курточка. Мы с братом сидели на огромном заднем сиденье и ноги у нас не доставали до низу.

Роже Венсан вел машину медленно. Он обернулся к нам и с улыбкой спросил:

— Хотите, я включу радио?

Радио? В этой машине, значит, и радио слушать можно? Он нажал кнопку из слоновой кости на приборной доске, и сразу же зазвучала музыка.

— Громче или тише, дети? — спросил он.

Мы не осмелились ответить ему. Мы слушали музыку, идущую из приборной доски. А потом какая-то женщина запела сиплым голосом.

— Это поет Эдит, дети, — сказал Роже Венсан. — Наша приятельница...

— Ты видишься с Эдит? — спросил он у маленькой Элен.

— Да. Иногда, — ответила маленькая Элен.

Мы ехали по очень длинному проспекту и прибыли в Версаль. Машина остановилась у светофора, и мы с восторгом рассматривали слева на лужайке огромные часы с цифрами, выложенными из цветов.

— Как-нибудь я поведу вас смотреть дворец, — сказала маленькая Элен.

Она попросила Роже Венсана остановиться у магазина, где продавали старую мебель.

— А вы, дети, останетесь в машине, — сказал Роже Венсан. — Присматривайте за ней хорошенько...

Мы, гордые таким важным поручением, следили за всеми прохожими, идущими мимо нас по тротуару. В оконном стекле магазина Роже Венсан и маленькая Элен разговаривали с усатым брюнетом в плаще. Они очень долго разговаривали. Они забыли о нас.

Потом они вышли из магазина. У Роже Венсана в руках был кожаный чемодан, который он положил в багажник. Он сел за руль, а маленькая Элен рядом с ним. Он обернулся ко мне:

— Никаких происшествий?

— Нет... Никаких... — сказал я.

— Ну что ж, тем лучше, — сказал Роже Венсан.

Обратно из Версаля мы ехали по улице, в конце которой виднелась кирпичная церковь. Рядом на пустыре вокруг сверкающей площадки-автодрома раскинулись ярмарочные палатки.