Ник позвонил одному человеку, которого он знал еще по работе в УБН и у которого брат работал в Вашингтоне в Отделе картографической и топографической съемки министерства обороны, а несколько раньше какое-то время служил в одном из управлений в Лэнгли, штат Виргиния. Разговор с этим самым братом оказался сложным и потребовал огромного количества просьб, уговоров и клятвенных заверений; тот просил учесть, что он человек семейный и весьма дорожит своим служебным положением, но в конце концов сломался и сказал, что у него в интересующих Ника сферах есть еще кое-какие старые друзья и что он может позвонить одному своему закадычному другу, но обещает задать тому один, только один вопрос Ника. Он особенно подчеркнул, что это будет один вопрос. Ничего другого он спрашивать не станет и до самой смерти собирается отрицать, что когда-либо был знаком или что-нибудь слышал о Нике Мемфисе. Он перезвонит Нику… когда вопрос решится и ответ будет готов.

– Зачем же этот русский вернулся в свою страну? На кого ему там охотиться? – спросил Боб.

– Я сказал, что он русский, – ответил полковник, – но я не говорил, что он охотится на русских. Соларатова просто вытолкали в шею. Его уволили в прошлом году, как раз в тот момент, когда после распада Советского Союза в их армии началось повальное сокращение. Пнули как собаку, не посчитавшись ни с чем. Тот почувствовал, что оказался ненужным. Ему было очень неприятно. Вы же сами можете себе представить, сержант Суэггер, что чувствует старая добрая лошадка, оказавшись вдруг ненужной?

Боб внимательно следил за полковником.

– Его обнаружили в июле. Знаете где?

– Гадать – это не по моей части, мистер.

– Тут может быть только один-единственный ответ: в центре Багдада, в резиденции генерала Калиля аль-Вазира, который возглавляет сейчас Аль-Мухабарат, тайную полицию Ирака. А теперь, сержант, давайте вернемся в настоящее. Позвольте мне сообщить вам кое-что о “Рэйнбоу”. Вы знаете, что такое “Рэйнбоу”?

– Я не знаю, что такое “Рэйнбоу”, – ответил Боб, в глубине души желая, чтобы полковник побыстрей со всем этим покончил.

– Вряд ли это кто-нибудь знает. Это спутник безумно сложной конструкции, нашпигованный всякой секретной аппаратурой. Он вращается на большом расстоянии от Земли, контролируя практически все, что происходит в районе Ближнего Востока, и посылая нам на Землю соответствующие изображения. Он оказался очень полезным в последние несколько лет. Иракцы, сирийцы и ливанцы подозревают, что он существует, но они не могут его обнаружить, потому что у них слишком старые дешевые радары, которые поставляли им в свое время еще страны Восточного блока. Но они очень осторожны. Когда им надо произвести какие-либо секретные работы, они выполняют их ночью, в это время эффективность работы “Рэйнбоу” намного ниже. Но порой происходят какие-то странные вещи. Взгляните на это. – Он нажал на пульте другую кнопку, и на экране появилось несколько фотографий. На них на всех сквозь туманную дымку была изображена Земля – какой она выглядит с очень большого расстояния. – Эти снимки были сделаны “Рэйнбоу” глубокой ночью около двух или трех недель назад с высоты двухсот миль над Багдадом в районе военного объекта у Ад-Даджаи. Мы пытались определить местоположение наших старых друзей – дивизии “Медина”, входящей в состав Республиканской гвардии. И что мы здесь видим? Практически ничего. А теперь… чудо.

Он сменил картину.

Фотография была необыкновенно четкой. То, что Боб увидел на этом снимке, было похоже на башни. Приблизительно на одну из таких башен он взобрался тем утром, чтобы с высоты контролировать сеть дорог и объектов, расположенных на больших расстояниях друг от друга.