— Никого тут не интересует, чего хочешь ты. Чем быстрее ты это поймешь, тем лучше.

— Я это и так понимаю.

Коналл насмешливо приподнимает брови:

— Удачи, Б-19.

Он отворачивается и отходит к группе, отобранной для работ у дворца, где его ждут брат и сестра. Он не оглядывается, ему нет дела до того, что я остаюсь одна стоять на солнце. Да и с какой стати ему должно быть до меня какое-то дело? Кто я такая? Обычная шестнадцатилетняя девчонка. Я бы и сама в себя не поверила. Но Несса, идущая по дороге со своей группой, оборачивается, и в ее глазах все же светится надежда. Может, Ангра хотел, чтобы так случилось, и винтерианцы воспряли духом, а потом он сломил бы их снова: убил бы меня у них на глазах? Но не важно, что хочет Ангра. Коналл прав, неважно даже, чего я хочу сама. Сейчас важно только одно — выжить.

* * *

Солдаты отводят нас к южной границе Эйбрила и через маленькие ворота выпускают из города. От внезапной смены пейзажа у меня перехватывает дыхание. Стена из черного камня, неровная и недостроенная, тянется от Эйбрила до вырубленных лесов. Эта земля — грязная, в пнях и черных камнях, еще более безлика и пустынна, чем Эйбрил. Свидетельство того, какой ценой разрастается королевство Ангры. Жизни здесь не должно остаться.

Я подхожу к насыпи из черных камней, рядом с которой лежат заплечные торбы. Несколько винтерианцев продевают руки в их кожаные лямки, а другие загружают в висящие за их спинами мешки обломки камней.

— За работу! — кричит солдат, и над нашими головами щелкает плеть.

Я хватаю и нацепляю первую попавшуюся торбу. Стоит мне это сделать, как за спину опускают тяжеленный кусок черного камня.

— Вверх по трапам, — шепчет тот, кто положил мне в торбу камень.

Он наклоняется за другим камнем и, подняв его, загружает торбу следующего винтерианца. Я поправляю камень на спине и направляюсь к трапам. Деревянные леса в восемь ярусов расчерчивают воздух у строящейся стены, соединенные зигзагообразными трапами, по которым поочередно поднимаются и спускаются винтерианцы. Леса эти сделаны из того же плохого дерева, что и дома в трущобах, кажется, стоит подуть сильному ветру, и вся конструкция рухнет. Правда, если она развалится, то вместе с нами вниз полетят и солдаты Спринга. Хоть это будет справедливо.

Я чуть не смеюсь от этой мысли. А что, если покидать сверху груды черных камней на солдат и бежать отсюда прочь, к виднеющемуся вдали полю, в часть королевства, не огороженную стеной Эйбрила. Камень ударяет по лопаткам, когда я останавливаюсь на настиле, расположенном высоко над землей. То поле не так уж и далеко отсюда. Сочная спелая зелень колышется на ветру. Выходит, что Ангра использует накопитель не только во зло. Строящаяся стена должна опоясать опустошенную часть земли с вырубленным лесом и расширить границы Эйбрила до засеянного поля. Между ним и нами стоят солдаты, но пока, на данную минуту, это наша единственная возможность сбежать из Эйбрила.

Если винтерианцы уже пытались бежать, наверное, мне не стоит повторять их ошибок. Я здесь в такой же ловушке, как и они. Если мне удастся вырваться от солдат и убраться из Спринга, то я вновь смогу поговорить с Ханной. Или вернуться в Корделл и найти Мэзера, Дендеру и остальных. Мужчина передо мной поправляет на своей спине торбу, делая шаг наверх. Виноват ли в том его неровный шаг, или вес, или сдвинутый в сторону камень, но мужчина наступает на торчащий деревянный штырь. Тот прорывает прохудившийся ботинок, раздирая стопу, и настил заливает темной кровью.

Мужчина замирает. На полвздоха, на пол-удара сердца. На короткое мгновение, которого едва хватает для осознания случившегося. Его лицо искажается от боли, а взгляд устремляется к ближайшему, стоящему чуть выше солдату, который поворачивает голову в его сторону. Взгляд падает на кровавый след, поднимается к перекошенному от боли лицу.