— Если вы полагаете, что блюдете интересы ее семьи, то вы ошибаетесь. Такие вещи становятся известны несмотря ни на что.

Онни сглотнула слюну. Перепугалась, судя по виду. Причем выглядела испуганной, еще когда открывала дверь. И тогда он дал ей последний пинок — пустил в ход пустяковую угрозу, которая, впрочем, удивительным образом действовала и на виновных, и на невиновных:

— Вы можете рассказать мне все здесь и сейчас или проехать вместе со мной в участок для допроса.

Глаза Онни Хетланн наполнились слезами, голос был едва слышен:

— Она должна была там кое с кем встретиться.

— С кем?

Женщина всхлипнула:

— Лайла сказала мне только, как его зовут и кем он работает. Но это была тайна, ее никто не должен был узнать. Особенно Бастиан.

Чтобы скрыть ярость, Рафто пришлось уткнуться в блокнот.

— Назовите имя и место работы, — выдавил он.

Он записал все, что она сказала, в блокнот. Внимательно изучил написанное. Довольно обычное имя. И работа тоже довольно обычная. Но поскольку Берген — город маленький, подумал он, этого должно быть достаточно. Он всем своим существом чуял, что взял нужный след, — под «всем существом» Герт Рафто подразумевал тридцатилетнюю службу в полиции и глубокое знание человеческой натуры, основанное на присущей ему природной мизантропии.

— Вы должны мне кое-что пообещать, — обратился Рафто к подруге убитой. — Ни одной живой душе вы не откроете того, что только что мне рассказали. Никому из членов семьи. Ни одному журналисту. И даже другим полицейским, с которыми придется разговаривать. Вы меня поняли?

— Даже… полиции?

— Вот именно. Расследование веду я. И мне необходим полный контроль над тем, кто владеет этой информацией. Пока я не дам вам других указаний, вы ничего не знаете.

Наконец-то, подумал Рафто, спускаясь с крыльца по каменной лестнице. Окно в полуподвальчике сверкнуло, приоткрывшись, и у него вновь появилось ощущение, что за ним наблюдают. Ну и что? Реванш будет за ним. За ним одним. Герт Рафто застегнул пальто и победоносно двинулся по блестящим улицам к центру, не замечая редкого дождика.

В пять вечера небо над Бергеном прохудилось окончательно. А на столе перед Рафто уже лежал список фамилий, полученный из департамента труда. Он принялся искать кандидатов с подходящим именем. Таких оказалось всего трое. Он вернулся от Онни Хетланн два часа назад и теперь подумывал, что совсем скоро будет знать, кто убил Лайлу Осен. Дело раскрыто менее чем за двенадцать часов. Раскрыто им, и никем больше. Потому он самолично проинформирует прессу. Столичные журналисты уже перемахнули через горы и обосновались в полицейском управлении. Начальник Управления криминальной полиции сделал заявление, что детали, касающиеся убийства, официально сообщены не будут, но стервятники успели почуять кровь.

— Наверное, утечка информации, — пробормотал начальник, глядя на Рафто, но тот не только не проронил ни слова, он даже не сиял тем лоском, который требуется, чтобы попасть в заголовки. А пока журналисты сидели и ждали, готовые строчить свои статьи. Скоро, скоро Герт Рафто снова станет королем полицейского управления города Бергена.

Он убавил звук радио, по которому Уитни Хьюстон во весь голос настаивала на том, что всегда будет любить его, но прежде чем он успел снять трубку, телефон зазвонил.

— Рафто! — буркнул он раздраженно и нетерпеливо.

— Я тот, кого ты ищешь.

Несчастный инспектор тотчас понял, что это не блеф и не ошибка. Понял по голосу: тот был полон ледяного спокойствия, а четкая внятная дикция исключала вариант с сумасшедшим или пьяным. К тому же в голосе было что-то еще, чего инспектор никак не мог пока ухватить.