Поскольку Берт, похоже, называл «скверными людьми» только закоренелых убийц, Фрина была с ним согласна.

– Я хочу отправиться на Литтл Лон, семьдесят девять и посмотреть, что и кто там. Вы знаете это место?

– Да, прямо за синагогой. Недалеко от пересечения со Спринг-стрит. Там в основном пансионы. Ты знаешь семьдесят девятый дом, Сес?

Сес осушил бокал и с величайшей осторожностью поставил его на место.

– Темное каменное здание, приятель, в нем еще магазин есть. Там продаются всякие лекарства, пилюли Бичема и все такое. Прямо по соседству с «Мамашей Джеймс».

– Удивительный парень этот Сес. У него в голове карта города! Только спроси его – и он тут же опишет любое место. Это аптека, – зачем-то прибавил Берт. – Как будто она кому-то нужна на Литтл Лоне.

– Да, Литтл Лон – настоящий бардак. Заточки, кирпичи, ботинки, разбитые бутылки – все мельбурнские банды ходят туда выяснять отношения. Вам туда нельзя, мисс.

– Это еще почему? – с угрозой в голосе спросила Фрина. – Разве в Литтл Лоне нет женщин?

– Да, шлюх там полно, но они не похожи на тех, что показывают в кино. Вряд ли на этой улице найдешь проститутку с золотым сердцем. А как они дерутся, эти девки, как мартовские кошки, – вцепляются друг другу в волосы, царапаются, орут! Смотреть тошно.

– А что происходит в «Мамаше Джеймс»? Это бордель?

– Нет, мисс, не совсем. Мамаша Джеймс приторговывает кофе, чаем, супами, сосисками с картофельным пюре и нелегальным спиртным. И пирогами, если кому-то придет в голову их купить.

– Похоже, она замечательная женщина, – вежливо и строго заметила Фрина.

Берт отличал упрямых женщин с первого взгляда.

– Ладно, мисс, что мы с Сесом должны делать?

– Быть моими проводниками и охранниками, – сказала Фрина, когда Дот достала десерт – пудинг с малиной.

– Мисс, мы с Сесом не собираемся ни с кем враждовать, кроме капиталистов.

– Попробуйте пудинг. В этой фляге чай. Подумайте еще немного. Я должна попасть в это место, но Дот не станет сопровождать меня – она приличная девушка. Там опасно, вы сами только что сказали. Я заплачу вам столько, что вы сможете купить новую машину. Мне очень нужна ваша помощь, джентльмены.

– Спасибо, но ничего не выйдет, – ответил Берт.

Сес промолчал.

– Тогда подумайте вот о чем. Кокаин – ужасная отрава. После трех-четырех доз наступает привыкание, и тогда кокаина нужно все больше и больше. Он разрушает мозг и, если его вдыхать, наносит вред глазам и горлу. Отказаться от него ужасно трудно: люди зевают, потеют, бьются в конвульсиях и судорогах, кричат от боли, страдают галлюцинациями, потом начинают чесаться и могут разодрать кожу в клочья, если их не остановить. Это страшная штука. А в это время где-то в зеленом пригороде, вдалеке от шума и криков, в чудесном доме толстяк с сигарой в зубах купается в золоте и смеется над целым миром. Какой-то капиталист, весь в кокаиновых деньгах, в собольей шубе, с личным шофером и тремя служанками. И потом, я вам тоже нужна. Услуга за услугу. Что скажете, Берт?

Фрина налила себе чаю, который, она, как ей казалось, заслужила.

Сес взглянул на Берта. От уставился в землю и долго молчал. Дот подлила ему чаю. Берт глядел вглубь дымящейся чашки, переживая мучительную внутреннюю борьбу между коммунистическими принципами и инстинктом самосохранения.

– Ладно, – пробормотал он. – Мы с Сесом в деле.

– Хорошо. Встретимся в полночь на том же месте, что и сегодня. А теперь вернемся к другому делу. Я решила, что лучше звонить с футскрейcкой почты, там автоматическое соединение и не придется объяснять оператору, кому и зачем мы звоним.