Он отчетливо представился ей сидящим на скамье в сквере, с большими ладонями на коленях. У нее мелькнула мысль о том, как чудесно было бы со временем стать одной из тех пожилых супружеских пар, что рука об руку гуляют по парку, и каждый из них втайне мечтает умереть первым, потому что одиночество страшнее смерти. Что станет с Хэнком после ее смерти?…

Она не сразу обратила внимание на новый звук – пронзительные завывания автомобильного двигателя. Шатаясь, хватаясь за ноющий бок, Ноэль подняла покрасневшие глаза и увидела, что прямо на нее движется облако пыли. Она заморгала, и из облака материализовалась машина. Успеет ли она добежать до нее? Она рискнула еще раз оглянуться через плечо: хромированная решетка радиатора тускло поблескивала при луне, как оскаленная пасть, готовая сожрать ее живьем. Внезапно ее охватили оцепенение и усталость.

Машина затормозила в нескольких десятках футов от нее, выбросив из-под колес клубы пыли. Сквозь пыль Ноэль различила женскую и мужскую фигуры, бегущие к ней.

Грянул выстрел.

На миг Ноэль показалось, что целятся в нее. У нее подогнулись колени, она чуть не упала. Она почти мечтала, чтобы все поскорее кончилось, чтобы небеса избавили ее от мук.

Затем один за другим прогремели еще два выстрела, и Ноэль поняла, что стреляют не в нее, а в ее преследователя. В душе пробудилось почти забытое чувство надежды.

Рев за ее спиной как будто стал утихать.

Оглянувшись, она с изумлением увидела, что экскаватор свернул в сторону, к открытой площадке, где колышками и красной лентой были размечены фундаменты будущих зданий. В этом было что-то странное. Почему он бросил преследовать ее, сбился с курса, как лодка в бурном море?

Он направлялся прямо к огромному самосвалу.

Невольно Ноэль выкрикнула:

– Осторожнее!

Почти впав в транс под влиянием безграничного ужаса, она увидела, как экскаватор с оглушительным грохотом врезался в борт самосвала. С таким же шумом старый вяз обрушился на крышу гаража прошлой зимой в сильную метель. На долю секунды два механизма сцепились в зловещем объятии, точно воины-любовники, содрогаясь и издавая гулкий скрежет. Затем самосвал опрокинулся набок, а экскаватор все продолжал таранить его, биться о вмятину в днище.

В воздухе расплылась вонь дизельного топлива. Прогремел взрыв, и обе машины охватил взметнувшийся высоко в небо столб оранжево-красного пламени.

Ноэль вскрикнула, глядя, как оно клубится на фоне ночного неба, освещая все вокруг: изогнутую шею соседнего крана, штабель труб возле траншеи. Тени плясали по земле, как люди у праздничного костра.

– Ноэль! – раздался крик посреди этого безумия.

На долю секунды ей пришло в голову, что это ее муж воскрес из пламени, чтобы довести до конца задуманное преступление. Но потом она поняла, что к ней мчится другой человек, ростом пониже Роберта, хотя такой же крепкий. Ее сердце дрогнуло, когда пламя на миг осветило его лицо. Хэнк…

Одним взглядом она охватила всю картину: рычащую на холостом ходу машину Хэнка, ружье в его руках, пламя, выбрасывающее в небо снопы искр, а потом все заслонило облегчение, такое безграничное, что у Ноэль от признательности подкосились ноги.

– Хэнк… – еле выговорила она.

Почти грубо он схватил ее в объятия, и она ощутила смешанный запах мыла и пота. С низким, сдавленным криком он уткнулся лицом в ее плечо, не переставая ощупывать ее обеими руками и убеждаться, что она жива. Его ладони прошлись по ее рукам и груди, поднялись выше, обхватили голову.

– У тебя кровь… о Господи… – Она расплакалась, а он прижал ее к себе, бормоча: – Тише, тише… это только царапина. Не беспокойся, она скоро заживет.

– Твоя ру… рубашка… – всхлипывала она, прильнув к его груди. – Ее уже не починишь…

– Ну и прекрасно, – успокаивающе отозвался Хэнк, в голосе которого появились знакомые добродушные нотки.