Дуглас взял ее за руку и проводил к креслу у камина.

Ее пальцы были холодны как лед. Надо развести огонь, хоть сейчас и лето, решил он. Тепло разгонит уныние.

— Мы найдем ее, Жанна.

— Да.

Она села, прямая, как вдовствующая императрица, правда, слишком молодая, чтобы полностью соответствовать этому образу. В ее глазах было нечто говорившее о жизненном опыте, что роднило ее с женщинами, спасенными из Франции Хэмишем и Мэри. Она выглядела потерянной и напряженной, очевидно, не разделяя его оптимизм, но отказывалась сдаваться.

И все же Жанна была самой сильной личностью из всех, кого он знал. Пальцы ее были крепко сцеплены на коленях, чтобы сдержать дрожь, губы плотно сжаты. Но она не могла скрыть выражения глаз, в которых притаился страх.

— Пожалуйста, Дуглас, найди ее, — едва слышно промолвила Жанна. Ее губы едва шевелились, серые глаза потемнели от непролитых слез.

Ему не хотелось, чтобы она считала его единственной надеждой. Ответственность слишком велика, а неудача слишком опасна. Но это Жанна, и у него нет выбора.

— Найду, — пообещал Дуглас. — Обязательно, — добавил он.

Жанна кивнула и постаралась улыбнуться.

— Обо мне не беспокойся, — сказала она, угадав его мысли. Дуглас не удивился. Женщины порой обладают поразительной интуицией. А может, они просто более наблюдательны, чем мужчины, и улавливают скрытые эмоции.

На всем пути до склада Дугласа не оставляла тревога.

Добравшись до места, он собрал всех своих служащих на заднем дворе.

Глядя на обращенные к нему лица, Дуглас вдруг понял, что до этого момента не чувствовал различия между собой и этими людьми. Но вполне возможно, Маргарет похитили из-за того, что он владелец «Братьев Макрей» и богатый человек.

Он охотно обменял бы все свое состояние на безопасность Маргарет.

— Сегодня утром кто-то забрался в мой дом и похитил мою дочь, — сказал Дуглас, обращаясь к собравшимся. По толпе прокатился ропот, любопытство сменилось гневом. — Мне нужна ваша помощь, чтобы найти ее.

Маргарет была всеобщей любимицей. Во время ежегодных семейных встреч она играла с детьми его служащих, словно была одной из них, а не дочерью хозяина. Ее не волновало, что их отцами были грузчики, возчики и клерки. Если ей кто-то не нравился, то из-за личных качеств, а не из-за положения в обществе.

Хотя в душе Дуглас был согласен с Жанной, что за похищением стоит граф дю Маршан, он не стал упоминать о такой возможности. Не исключено, что он ошибается.

Он лично нанимал этих людей, встречался с их семьями, знал об их радостях и невзгодах. Все они были порядочными, работящими, их труд обеспечивал процветание «Братьев Макрей».

— Нужно разделиться на четыре группы, — сказал Дуглас. — Каждая получит задание. Несколько человек пройдутся по тавернам и попробуют что-нибудь разузнать у тамошних завсегдатаев. Других нужно послать в различные уголки Эдинбурга, где гнездится преступность, а также в более респектабельные районы, чтобы побеседовать с их обитателями.

Дуглас спустился с импровизированной трибуны и выбрался из толпы, принимая выражения сочувствия, добрые пожелания и дружеские шлепки.

По его указанию Джим установил на пирсе несколько столов. За каждым сидел клерк, который записывал, кто и в какую группу назначен.

— А где Генри? — спросил Дуглас, обшаривая глазами толпу.

— Я думал, вы послали его в Лондон, сэр, — ответил Джим.

Дуглас кивнул, предположив, что Генри уехал еще до того, как стало известно об исчезновении Маргарет. Если так, то слишком поздно возвращать его назад.

Сев, за стол, Дуглас начертил грубую схему Эдинбурга.