|
Я коснулась шёлковой теплоты кожи бёдер Натэниела, того мягкого кожного кармана, что обрамляет пах. Рука Натэниела на моей руке, прижимающая меня к нему, и дыхание, ровное в этом глубоком сне. Я уткнулась в него лицом, дыханием щекоча ему шею, и он завозился, придвигаясь ко мне. — Ничего, — ответила я шёпотом, — все в порядке. Мика придвинулся к моей спине. Рука его легла под мою подушку, чуть-чуть заходя под голову Натэниела. Вторую руку он положил мне на талию, а поскольку Натэниел был так близко ко мне, его рука оказалась на бедре Натэниела. — А! — шепнул он. — Одежды нет. — Нет, — подтвердила я. Он снова шепнул мне в шею, слегка щекоча дыханием: — В этом и есть проблема? — Проблем нет, — ответила я и чуть подвинула голову, чтобы вдохнуть аромат шеи Натэниела. — Уверена? — Более чем. И действительно была уверена. Слишком это было как надо, чтобы быть неправильным. Глава восемьдесят вторая Рейд на гнездо вампиров получил освещение в национальном масштабе. Сомнительное благо. Заголовки варьировались от «Кондоминиум смерти» и до «Полиция кладёт конец бесчинству серийных убийц-вампиров», а наиболее популярны были такие, как «Вампиры становятся серийными убийцами, подробности на канале…» — все репортажи были так похожи, что не было разницы, на каком местном канале их смотреть. Я на несколько дней просто перестала подходить к телефону. Интервью просили все национальные СМИ и несколько иностранных. Интересно, приставали ли так сильно к кому-нибудь из Мобильного резерва. Если да, то, надеюсь, ребята от этого получили больше удовольствия, чем я. Пришёл анализ ДНК, подтвердив мои худшие подозрения. Трое из убитых вампиров соответствовали укусам, найденным на первых жертвах, но оставалось пять неучтённых. Пять серийных убийц на свободе. А серийные убийцы не перестают убивать, пока живы и не под замком. Они удрали из Сент-Луиса, как удрали раньше из Нового Орлеана и Питтсбурга. За ними — убитые полисмены в трех городах. Счёт жертв более двадцати, и они на свободе. Между убийствами в Питтсбурге и Новом Орлеане прошло три месяца. Едва ли месяц между Новым Орлеаном и Сент-Луисом. Они ускорялись, интервал между приступами сокращался, хотя Сент-Луис отделался наименьшими потерями в полиции. Почему нам так повезло? Жан-Клод получил письмо. Красивый каллиграфический почерк, плотная веленевая бумага с водяными знаками. Писала Гвенни, возлюбленная Витторио. Жан-Клоду, Мастеру Города Сент-Луиса. Я рассталась с Витторио. Его безумие возросло до таких пределов, что я не могу ни оправдать его, ни, тем более, принимать в нем участие. Жить так, как живёт он, я больше не могу. Если он меня найдёт, то убьёт. Я сбежала с одним молодым вампиром из его поцелуя, Майроном, и Витторио предательства не простит. Сейчас он ищет другой город. Вы прогнали его, но он найдёт себе другое место для охоты. Его безумие не даст ему долго отдыхать. Облегчение у него наступает лишь тогда, когда он убивает тех, кто, как ему кажется, издевается над ним. Я видела твоего Ашера при дворе Бёлль после того, что с ним сделала церковь. Витторио, если позволено будет так сказать, повезло намного меньше. Он превратился в развалину — нет, в чудовище. Он позволил святой воде разъесть не только своё тело, но и разум. Все, что я любила в нем, исчезло, осталась только душевная болезнь. Надеюсь, то немногое, что могли сделать мы с Майроном для помощи полиции, оказалось полезным. Мы перемещали тела так, чтобы их находили быстрее. |
