|
Это санскритское название объединения или совокупления. — Шива, который разрушил бы мир своей силой, если бы Парвати постоянно не отбирала у него энергию сексом? Он кивнул: — Опять курс мировых религий из колледжа? Я покачала головой: — Несколько лет назад мы нашли нагу — настоящего живого нагу, который стал жертвой преступления. Это заставило меня заинтересоваться индуизмом. Потому что, если появилось одно сверхъестественное существо, можно ожидать и других того же происхождения. — И они были? — Нет. — Я подумала и добавила: — Пока нет. — Заведя руки ему за голову, я притянула его к себе для поцелуя. Он не сопротивлялся, но не подался навстречу. — Ты утолила ardeur. — Все равно хочу поцеловаться. Он поцеловал меня, сперва нежно, потом сильнее и сильнее, пока мы снова не стали пить рты друг друга. Он отодвинулся, смеясь и запыхавшись. — Я думал, мы это уже сделали. Я не знала, как объяснить. У нас был метафизический секс, и, как бывает иногда после обычного секса, я была в приподнятом, бодром настроении. Я ощущала его, твёрдый и толстый, зажатый между нашими телами. Я хотела, чтобы он был во мне. Я хотела такой же физической близости, какой была метафизическая. Оставив одну руку у него на шее, я опустила другую вниз вдоль тела, пока не накрыла его ладонью. Он закрыл глаза и нервно сглотнул слюну. Я сдвинула руку и охватила его пальцами. Такой он был твёрдый, такой толстый, такой неподатливый в моей руке, что я тоже закрыла глаза и задышала неровно. Потом я открыла глаза, зная, что они уже видят нерезко. — Вот это в меня. Он попытался пошутить, но лицо его уже исказилось гримасой зарождающегося желания, и голос стал хриплым: — Даже без ardeur'а? Я его сжала так, что у него глаза закатились под лоб. Когда к нему вернулось зрение, я сказала: — Не ardeur заставляет меня тебя хотеть, Мика. Он хрипло прошептал, будто ему трудно было говорить: — Мы никогда не превзойдём то, что сегодня сделали. Я погладила длинный твёрдый ствол ладонью: — Нам не надо лучше, нам надо хорошо. Он покачал головой: — Так хорошо не будет, если не использовать ни ardeur, ни наших зверей, а так близко к полнолунию я бы не рискнул пускать в ход зверей. Можем не удержаться. Мой черёд настал качать головой: — Нет, Мика, мы и только мы. — После первого прикосновения никогда не бывает, чтобы были только мы. Всегда есть кто-то или что-то ещё. Вид у него был очень серьёзный. Я ладонью накрыла мягкую влажность его мошонки, нежно поиграла яичками, другой рукой поглаживая головку и ствол. — А ты не думаешь, что давно пора бы? Он проглотил слюну, засмеялся и коротко кивнул. — Ты бываешь мокрее, удовлетворив ardeur, но мы сейчас закончили в воде, так что будет недостаточно влажно и недостаточно открыто для вот этого. Он обернул свою ладонь поверх моей, где я его держала, сжал наши руки так, что голова у него откинулась назад, глаза закрылись и он вздрогнул так, что вода плеснула в стенки ванны. Посмотрев на меня, он просунул руку мне между ног, поискал и вложил в меня палец. Сумел вложить и второй, пока у меня голова не запрокинулась и веки не опустились, дрожа. — Чтобы вот сюда его просунуть, — прошептал он. Когда я смогла говорить, я ответила: — Так, черт возьми, значит, сделай меня мокрой и открытой. |
