Но не на того напали — Рунов, быстро во всем разобравшись, не стал вас разоблачать, а просто превратил в двойного агента. Таким образом, он, во-первых, держал под контролем происки пока неведомого противника, во-вторых, имел возможность со стороны наблюдать за предпринятым вами самодеятельным расследованием в надежде, что вы интуитивно нащупаете что-нибудь новенькое. Знаете, как бывает: ищешь что-то, весь дом перероешь, а найти нужную вещь не можешь, и тут на минутку сосед заглянет и сразу найдет, потому как, самое удивительное, оказывается, лежала-то эта вещь прямо на виду. Но из вас такого глазастого соседа не получилось — вы не нашли Евангелие, поскольку его не было… Зато в деле появился новый труп — выследившая вас проститутка Мона Лиза, с которой Данильянц не стал церемониться… Итого, мы насчитали уже четыре трупа…
— Пять, — добавила я тихо.
— Что? — Поликарпов посмотрел на меня с удивлением.
— Я убила Карена, сегодня я убила Карена, — призналась я. — Это вышло случайно… Но если бы я его не убила, он бы наверняка убил меня.
— Не может быть! — прошептал Рунов.
Корчинский еще сильнее вцепился в кожаные подлокотники. И тут меня осенило! Господи, да ведь это его разговор с Кареном я подслушала из ванной! Это он отдал приказ Карену избавиться от меня!
Первым пришел в себя Рунов.
— Ну и что же мы будем делать дальше? — хладнокровно осведомился он. — Вы лично что собираетесь предпринять? — обратился он к Поликарпову.
— Я? — Тот как будто даже удивился. — Ровным счетом ничего, пойду себе дальше своей дорогой. То, что я вам рассказал, так же бездоказательно, как и факт существования легендарных реликвий. Если у вас появилась идея заткнуть мне навсегда рот, то не стоит тратить пули: кто же мне, выжившему из ума, поверит? И вообще, я больше об этом слова не скажу, но при условии, что вы оставите в покое девушку…
— Заткнись! — неожиданно обрушился на него Рунов. — Это не твоя забота! Я прекрасно знаю, что мне делать. Подумаешь, нашелся адвокат. Она тебя просила о защите? Нет? Тогда молчи!
Поликарпов усмехнулся:
— Не сомневаюсь в твоем благородстве, крестничек. Ты теперь и господина режиссера не обидишь — делить-то вам теперь нечего. Разойдетесь, как в море корабли. В каком кармане у тебя билет на самолет, кстати? Теперь-то ты можешь осуществить голубую мечту юности и вполне легально. Стюардессы будут тебе обворожительно улыбаться, ведь ты уже не террорист и не угонщик, ты добропорядочный преуспевающий бизнесмен.
— Смотри-ка, — удивился Рунов, — он уже и об этом знает… А ты и правда профессионал. Взял бы я тебя к себе, да ведь не согласишься. Слишком чистенький, хочешь быть над схваткой, бесстрастным судией, не так ли? Небось, если бывшее родное ведомство упадет к ногам с извинениями и попросит вернуться, тоже гордо отвергнешь? Ну и живи себе дальше одиноким волком…
Я вспомнила, что когда-то сравнивала с одиноким волком Рунова, теперь он больше напоминал мне шакала.
— Заметь все-таки, что я судья, а не палач, — запальчиво подхватил Поликарпов, Рунов таки задел его за живое.
— Ну и радуйся, — лениво отозвался Рунов, вставая. — Прощайте.
Он окончательно потерял интерес и к теме разговора, и ко всем присутствующим. Следом за ним на сто восемьдесят градусов развернулся Мальчик. Корчинский все еще находился в задумчивости, вероятно, обдумывал услышанное.
Я подошла к Поликарпову и присела рядом с ним на ступеньку, задев подолом юбки рассыпанные окурки «беломорин».
— Где вас можно найти? — спросила я. |