– Правильно. Могу себе представить его ужас!

– Да, он принял это близко к сердцу.

– Значит, вы стали ближе?

– Да.

– Ну вот, теперь у тебя есть личный фотограф, – хихикнула Дейзи. – Готов небось всю пленку на тебя перевести.

Я закатила глаза.

– А ты с ним заигрывала?

– Нет. Мне кажется, это невозможно, – чуть слышно прошелестела я. – А ты бы смогла заигрывать с тем, кому в прошлом нанесла «тяжелые телесные повреждения»?

– Гм… Да, это было бы… сложновато.

– То-то же. Знаешь, кажется, я нравлюсь ему в первую очередь из-за того, что он считает меня «загадочной». Но ведь на самом деле я не такая – просто рядом с ним я все время терзаюсь своей виной. И вот, по иронии судьбы, именно это его и привлекает во мне. Он все время повторяет, что я – как же это? – а, «заинтриговала» его.

Дейзи покачала головой.

– Ты нравишься ему, потому что ты ему нравишься, Миранда. Ладно, поговорим о самом главном – как рассказать ему… А как ты собираешься ему рассказать?

Я тихо застонала.

– Не знаю. Чем больше я общаюсь с ним, тем больше хочу открыть ему правду и в то же время тем меньше – а вдруг он не захочет меня видеть? И ведь в этот раз он говорил со мной о… той истории, Дейзи. Я спросила его, смог бы он когда-нибудь простить человека, который это сделал, и он ответил, что вряд ли.

– Но если бы он узнал, что это ты, то, возможно, простил бы.

– Не знаю. У меня нет оснований для таких выводов. Это слишком серьезная вещь. Но мне нужно, чтобы он меня простил, потому что я…

– Ты… влюбилась в него?

Я посмотрела на подругу.

– Возможно. Да, пожалуй, я близка к тому. Я нахожу его очень… привлекательным.

– Ну, тогда стоит подождать, пока он влюбится в тебя.

Эта идея показалась мне соблазнительной, и я мечтательно отхлебнула капуччино, но через мгновение решительно отставила чашку.

– Не могу. Это будет нечестно.

– Да, – со вздохом согласилась Дейзи. – Ты, конечно, права. Дэвид может решить, что ты обманываешь его. Да, вот такая перед тобой нравственная дилемма…

Мы помолчали. Официантка принесла счет.

– А знаешь, что еще сказал Дэвид? – сказала я, потянувшись за сумкой. – Оказывается, его отец никогда не участвовал в экспериментах над животными. Тогда я не понимаю, почему Джимми так поступил с отцом Дэвида, – просто не понимаю. Нужно в этом разобраться.

– Так спроси Джимми, – предложила Дейзи. – Обратись к нему через палату общин.

– Но письмо может попасть к его пресс-секретарю.

– Тогда напиши на домашний адрес.

– А если жена увидит письмо?

– В таком случае запишись к Джимми на прием и побеседуй с ним приватно.

– Не думаю, что это возможно. Он наверняка откажется от встречи со мной, а если я буду настаивать, обвинит меня в попытке шантажа. Видишь ли, Дейзи, у Джимми влиятельные друзья. Он может обратиться к прессе с сообщением о том, что я шантажирую его. Джимми скажет, что я была до безумия влюблена в него, – а это чистая правда. Он не постесняется упомянуть и мои страстные письма, в которых я клялась сделать для него все что угодно. Он просто уничтожит мою репутацию.

– Но, Миранда, тебе тогда было всего шестнадцать!

– И что с того? Бульварной прессе на это наплевать.