— Даже если бы он был жив… — пробормотала она.

— Что? — насторожилась Хатуи. Лиат тряхнула головой, не отвечая. — Ханна сказала, что Айвар любил тебя, — добавила Хатуи иным тоном. — Ты чувствуешь вину за то, что Хью обрек его на жизнь в монастыре, хотя парень этого не хотел? Только за то, что тот помешал ему добиться желаемого.

— Ханна тебе очень много сказала, — сдавленным голосом заметила Лиат.

— Она мой друг. Ты тоже могла бы стать моим другом, но ты слишком сдержанна, ты похожа скорее на скорбного духа, чем на женщину. — Хатуи замолчала, но не потому, что боялась обидеть собеседницу (она всегда говорила то, что думала), а потому, что они уже подошли к королю. Генрих увидел Хатуи и жестом приказал ей следовать за ним в церковь. Лиат засуетилась, ища для себя место и пристроившись наконец за Хатуи. Среди множества благородных господ она могла без помех сосредоточиться на своих мыслях, потому что для лордов и леди она была просто вещью короля, вроде короны, скипетра или трона, а вовсе не живым человеком, достойным внимания. Она была просто «орлом», вестником короля.

Ханна имела полное право сообщать Хатуи все, что считала нужным, имела полное право считать Хатуи своим другом. Вулфер, Хатуи и бедный покойный Манфред — эти «орлы», спасшие ее от Хью, конечно, знали о ее отношениях с последним или догадывались о них, догадывались, что она грела его постель, несмотря на то что он был монахом. Она была беременна от него, он избил ее до полусмерти, из-за чего случился выкидыш. Доведенная до отчаяния голодом и страхом, она отдала ему «Книгу Тайн», а это означало полное подчинение его воле.

Только прибытие Вулфера и двух его товарищей спасло ее. Они спасли ее, без них она бы погибла. Лиат посмотрела на стройную крепкую спину шагающей перед ней женщины. Ни разу Хатуи не проявила к Лиат неуважения, хотя знала, что та была рабыней и наложницей монаха. Хатуи была дочерью простого провинциального фермера-хуторянина, но эти свободные землевладельцы окраинных земель славились своей гордостью. Король не стеснялся оказывать внимание Хатуи. За четыре месяца странствий с королевским двором Лиат видела, как Хатуи вызывают к королю, как иногда он даже интересуется ее мнением по некоторым вопросам. Это была высокая честь, и оказывалась она дочери простого земледельца.

Да, Ханна имела полное право считать Хатуи своим другом. Но Лиат терзал бесконечный страх: что если Ханна предпочтет ей Хатуи? Не стала ли она меньше любить Лиат, подружившись с Хатуи? Это была недостойная мысль как в отношении Ханны, так и в отношении Хатуи. Лиат даже услышала голос покойного отца: «Куст розы дает много цветов каждое лето».

Но Па мертв. Убит. И Ханна — все, что у нее осталось. Отчаянно не хотелось ее терять.

И на этот случай у отца была припасена прибаутка: «Не стоит беспокоиться об осле, если он уже заперт в сарае, а у тебя разбежались куры и за забором лис».

В это мгновение Хатуи обернулась и ободряюще улыбнулась ей. Они вошли в церковь. Внутри было на удивление светло. Неф представлял собой широкую вытянутую залу с деревянным потолком. Двойные ряды окон в форме арок располагались высоко в стене, над декоративными колоннами, через эти окна в церковь струился яркий свет. Группа торжественно проследовала вперед, Генрих и его сестра преклонили колени перед алтарем. Лиат восхищенно смотрела на параллельные ряды круглых и квадратных колонн, капители которых украшали искусно вырезанные каменные львы, орлы и драконы. Эти символы напоминали посетителям, кто, после Господа, является здесь властителем. Пол был вымощен светло-желтым и коричневым гранитом. Лиат суеверно избегала наступать на швы между плитами пола.

Король, прежде чем стать на колени, поднялся по ступеням к алтарю.