Иногда, приходя в отчаяние от собственного невежества, она закрывала глаза и представляла рядом с собой на дороге отца. О нем напоминало ласковое тепло солнечных лучей. Она никогда не могла вызвать его образ в пасмурную погоду. Может быть, его дух, пребывающий теперь в Покоях Света, мог наблюдать за ней, лишь когда облака не скрывали от его взора поверхность земли.«Ты думаешь, — как будто слышала она голос отца, — что души могут видеть? Может быть, зрением обладают лишь те, чей дух облачен в плоть?»

«Ты хочешь сбить меня с толку, Па, — ответила бы она. — Ангелы и дэймоны не имеют плоти. Их тела состоят из чистых элементов — огня и света, ветра и воздуха, но они видят лучше, чем люди. Им открыто прошлое и будущее. Они могут видеть души звезд».

«Некоторые считают, что они и есть души звезд». Так начался бы спор о свободной воле и судьбе и праве человека на выбор. Или они стали бы спорить о другом: казалось, не было ничего, чего бы не знал ее отец, накопивший за долгие годы учения и странствий огромные знания. И хотя в его «городе памяти» порядка было меньше, чем в ее собственном (Лиат, в отличие от отца, научилась технике запоминания уже в раннем возрасте), но размеры этого города поражали. Он стремился передать дочери свои знания, особенно все, что касалось математики и астрономии.

Внезапный порыв ветра рванул страницы раскрытой книги, лежавшей у нее на коленях. Ветер принес снег, хотя небо оставалось безоблачным. Пробудилась память.

Крылья, словно оседлавшие карниз.

Спящая и все чувствующая, скованная тишиной. Проснувшаяся, но не в состоянии шевельнуться, — следовательно, все же спящая. Тьма стесняет тело, давит, не дает вздохнуть.

Звон колоколов перекрывает вой ветра. Два глухих удара о дерево — вонзились стрелы.

«Бесполезны стрелы твои, они не помогут тебе, — бьют колокола. — Где она?»

«Там, где вам не найти», — отвечает Па.

«Лиат», — оглушительный звон повсюду и нигде.

С бешено бьющимся сердцем она застыла, не смея пошевелиться. Но нельзя терять бдительность. Девушка внимательно огляделась вокруг. Хлопья снега летели почти параллельно земле и тут же таяли под лучами солнца. Странное сияние возникло на повороте дороги. Оно походило на трепетание полупрозрачных крыльев, как будто сотканных из воздуха.

Что-то приближалось к ней по дороге.

От ужаса у нее перехватило дыхание. Бежать? Ни в коем случае. В голове звучал голос отца: «Безопасность в скрытности. Старайся оставаться незамеченной».

Она замерла.

— Лиатано…

И тогда она ясно услышала этот голос, который звучал как колокол. Она видела нечто, и оно не было земным созданием. Оно словно парило над дорогой, как будто боясь своей эфирной сущностью коснуться земли. Безликое нечто быстро приближалось с севера. И вот уже можно различить размытые очертания человеческого тела и огромные крылья.

Музыкальный голос настойчиво звал ее. Он требовало ответа. Он заставлял ответить.

Но Па защитил ее от магии. Она сидела, затаив дыхание. Сорвавшийся с дерева лист, кружась, упал на страницы раскрытой книги, за ним второй, как будто сама земля стремилась помочь ей спрятаться.

Существо проследовало мимо Лиат по направлению к югу и вскоре скрылось из виду. Одинокое белое перо, как будто сделанное из матового стекла, опустилось возле нее на землю. Лиат почувствовала у себя на груди жжение золотого пера, оставленного ей колдуном Аои.

Девушка не двигалась, не в силах преодолеть захлестнувший ее страх.