— Это вы, конечно, верно говорите. С одной стороны, — Журавель улыбнулся. — Но если с другой-то посмотреть? Вот вы заявление не написали, а мы сотрудников от других дел отвлекаем. Кто страдает? Так вы же сами и страдаете!

— Ой, бросьте, Владимир Александрович. — Светлана поморщилась. — Меня давно уже не трогает плакатная агитация. «Заплати — и дрыхни носом к стенке». Можно подумать, из-за меня одной правопорядок в городе падает.

— Не из-за одной, конечно же, — кивнул Журавель. — Врать не буду. Но если представить, что таких, как вы, несколько тысяч наберется? Да на каждое дело по два-три сотрудника выделено? Вы же школу окончили. Да еще институт, наверное, в придачу. Сочтите сами, сколько это выходит? Это ж, без малого, десять отделений выходит! Вот ведь какая закавыка-то получается. А вы говорите, из-за вас одной.

— Ладно, убедили, — согласилась Светлана. В ее тоне слышалось: «Вы выяснили то, что вам было нужно, а теперь оставьте меня в покое». — Сгораю от стыда. Это все?

— Адресок мужа, будьте любезны, — Журавель достал неизменный блокнот. — Домашний и рабочий. И номерочек телефона. Должны же мы убедиться, что человек жив-здоров. На то мы и милиция.

— Мы, это, в смысле, «мы, Николай Второй»?

— Ну, зачем так-то, Светлана Владимировна? Я-то лично что вам злого сделал?

Светлана вздохнула, махнула рукой.

— Ладно, проехали. Где Сашка живет сейчас, я не знаю, а номер телефона… — она продиктовала.

Журавель, торопливо записывая, бормотал:

— Не по-людски как-то получается, Светлана Владимировна. Вроде бы жена законная, а адреса не знаете.

— Ну, не знаю я адреса, — женщина упрямо поджала губы. — Бросил он меня. Довольны? Бросил. Ушел. Сгинул. Неделю от него ни слуху ни духу не было. Вот я и подумала: случилось что-нибудь. А вышло вот…

— Развелись бы, — засовывая блокнот в карман, рассудительно предложил Журавель. — Так ведь тоже не жизнь — мучение одно.

— Ну уж нет, — ответила Светлана. — Он предлагал, да я не согласилась. Пусть через суд добивается.

— А он, что ли, не хочет через суд?

— Конечно, нет, — фыркнула женщина. — Придется тогда о всех своих бабах рассказывать. Сашок ведь у нас завидным женихом стал, — заметила она зло. — Шишка какая-то в банке. Шлюхи вокруг вьются, как мухи над навозной кучей.

— Да, — согласился сержант. — Сотрудник банка по нынешним временам — фигура. Поглавнее иного министра будет.

— Сотрудники в милиции. В банке — служащие.

— Извините, запамятовал, — улыбнулся миролюбиво Журавель.

— Да ладно. Просто к слову пришлось… Раньше про главенство это свое небось не думал, — поджала губы Светлана. — А как из «семерки» заср… простите, задрипанной на иномарку пересел, о достоинстве вспомнил.

— Что, так вот прям сразу и пересел? — удивился Журавель. — Бывает же.

— Всякое бывает, — размыто ответила женщина. — Всякое. — И, словно спохватившись, спросила: — Это все? Или у нашей милиции к нам еще какие-то вопросы имеются?

— К нам, это, в смысле, «к нам, Екатерине Первой»?

— Что? — Светлана Владимировна не без удивления взглянула на сержанта.