-  Вы чего так долго?! - завопил он, глядя на нас с Селистеной. - Вы там на свежем воздухе прохлаждались, а я тут извелся весь. Нельзя так поступать со старыми друзьями!

    Интересно, как это я мог пропустить момент, когда мы стали друзьями? Надо будет Селистенку порасспросить.

    Наследник хотел еще что-то сказать, но Бодун нетерпеливым жестом остановил его. Этим воспользовался Антип и тут же взял слово:

    -  Князь, я виноват перед тобой и перед государством. Готов искупить свою ошибку на плахе.

    Всё, у меня сейчас от скуки уши вянуть начнут. И умеет же старшее поколение любой, даже самый радостный, момент испортить своим занудством. Ясно же, что наши победили и пора приступить к отмечанию этого знаменательного события, ан нет. Они будут расшаркиваться друг перед другом до посинения.

    -  Можешь ничего не говорить, - важно кивнул князь. - Твоя дочь и будущий зять всё мне рассказали.

    -  Кхе, кхе, - скромно напомнила о себе Матрена.

    -  Да, конечно, вместе с ними рассказывала и несравненная Матрена, - поправился Бодун. - Так что я в курсе всех событий.

    Да уж, нашу Матрешку и сравнивать не с кем, она у нас одна такая.

    -  Наверняка они утаили от тебя, как именно я угодил в темницу…

    Так, всё, я этого больше не выдержу.

    -  Прошу прощения, что вклиниваюсь в разговор таких многоуважаемых государственных мужей, но нельзя ли продолжить эту душераздирающую беседу в другом месте. Ведь, насколько я понимаю, настаивать на продолжении тюремного заключения князь не собирается?

    -  Нет, - пожал плечами Бодун.

    -  Тогда позвольте мне объявить небольшой перерыв, воспользоваться полученной паузой в личных целях и вернуть себе свое истинное обличье.

    Судя по молчанию, возражений не имелось. Получив тем самым одобрение старшего поколения, я вошел в камеру и оторопел при виде самого себя.

    Люди добрые, да что же это делается?! На меня смотрел румяный, располневший, холеный Даромир. О боги, разве можно столько есть, к тому же находясь без движения?! Конечно, я понимаю, что те разносолы, которые Золотуха стала получать в заточении, собаке даже и не снились. Но всему же есть предел! Я ношусь по полям и весям, блюду себя в прекрасной форме, а она что вытворяет?

    Золотуха, чувствующая свою вину, только и могла, что пожать плечами в свое оправдание.

    -  Ладно, с тобой у меня будет особый и весьма длинный разговор, - пригрозил я рыжей псине. - Претензий у меня к тебе накопилось много.

    Золотуха, полная раскаяния на моем лице, активно закивала головой.

    -  Давай выходи из камеры, будем расколдовываться, - махнул я рукой псине и, виляя хвостом, выбрался наружу.

    -  А почему не здесь? - удивился Антип. - Насколько я понимаю, с исчезновением Сантаны ее чары больше не действуют.

    Вот я лезу в процесс управления государством? Не лезу, потому что не имею на этот счет ни желания, ни должных знаний. Так чего он лезет в мое колдовство? Я мысленно досчитал до десяти. Успокоился и ангельским тоном ответил:

    -  На эту камеру заклятие наложено с помощью магических рун. А рунам всё равно, есть тут Сантана или бродит где-то, вынашивая очередной план мести.

    Услышав такой ответ, всезнающий премьер-боярин стушевался и замолчал. Оно и к лучшему, не будет под руку лезть, когда я расколдовываться начну.